Савушкин, повернувшись к старшине, напряжённо всматривающемуся в спускающиеся вниз полукружья серпантина раздолбанной в лоскуты дороги – спросил его вполголоса:
– Костенко, Харьков помнишь? Март сорок третьего?
Старшина, ни на секунду не отрываясь от руля – бросил:
– А як же ж!
– Того майора, которого мы подстрелили у Сабуровской дачи, помнишь? Ты его ещё потом перевязывал?
– Танкиста? Шо из «ганомага» выскочив, як скаженны, и якого Василь Деркач приземлив? Помню, конечно! Вы его тогда приказали отправить с нашими ранеными в госпиталь. Помню, помню!
– А дальше историю ты знаешь?
– Ни, звидкиля? Мы через неделю еле-еле с того Харькова дёру дали, да ще так погано… Тьфу! – И старшина плюнул за борт.
– А я тебе расскажу. Машину с нашими ранеными немцы перехватили в посёлке Шевченки – и этот майор приказал своим всех раненых наших расстрелять. Да всех не получилось, один, сержант из конного корпуса, выжил. Немец, что в него стрелял, в последний момент отвел винтовку… кавалерист этот всё и рассказал нашему особисту. Когда меня в апреле месяце таскали в особый отдел, за утерянные немецкие документы. Которые мы при отходе сожгли. Чуть в штрафбат тогда не отправили…
– Дывысь, яка гнида…. Одно слово – фашист. А чего вы его вспомнили, товарищ капитан? – полюбопытствовал Костенко.
– А того, Олег, что теперь этот майор, какому мы жизнь спасли – командует той боевой группой, что давеча мимо нас на север проследовала. И чует моё сердце – ничего хорошего словакам от этой гниды ждать не приходится…
О том, что в горах случаются удивительные встречи – особенно во время войны…
– Герр гауптман, какое-то село внизу, – не отрываясь от руля, доложил старшина.
– Володя, глянь по карте, что это за деревня впереди? – обернувшись вполоборота, скомандовал Савушкин. Лейтенант, достав из полевой сумки карту, доложил:
– Бабише. Судя по карте – небольшое сельцо, на десяток хатынок, как говорит Костенко, не больше…
Капитан кивнул.
– Хорошо. В деревне останавливаться не будем, воды у нас полно, продуктов тоже хватает. – И обращаясь к радисту: – Женя, сколько у нас осталось времени до сеанса связи?
Строганов, глянув на свои часы – бросил:
– Сорок минут.
– Тогда, Олег, сразу за этим селом, как только будет съезд куда-нибудь в лес – сворачивай сразу, без приказа. Времени у нас не густо, информации для Центра куча, надо всё сформулировать, зашифровать – еле-еле уложимся…. – После этих слов Савушкин, достав блокнот, принялся, сверяясь с балансом, составленным Котёночкиным, прямо на ходу составлять донесение, благо, как он и сказал старшине, докладывать сегодня было что…
Сразу за деревенькой начался густой орешник – куда Костенко, высмотрев уходящую в глубину зарослей вырубку, и направил «хорьх». Вырубка была явно свежей – Савушкин для себя отметил, что словаки весьма деятельно и аккуратно следят за своими лесами – но для автомобильного движения крайне неподходящей. Корни лещины делали из просеки такую «стиральную доску», которой любые автополигоны позавидовали – посему, как только вырубка сделала поворот и «хорьх» уже нельзя было углядеть с дороги на Битчу – капитан приказал остановится.
– Так, Женя, держи, шифруй. – капитан протянул радисту листок из своего блокнота. Тот взял его, глянул на плотно исписанный клочок бумаги и лишь присвистнул. Савушкин развёл руками: – А что делать? Иначе никак….
