Вечер был долгим для всех. Однако гости поужинали так быстро, как только смогли, несколько смельчаков даже потанцевали, и все вежливо притворялись, что ничего эдакого не случилось. Откланялись рано. К десяти приглашенные разошлись, а Сара все еще лежала и рыдала в своей комнате.
Следующее утро в доме Томпсонов выдалось мрачным. Когда все семейство собралось в гостиной, Эдвард Томпсон пересказал дочери свой разговор с Фредди накануне вечером и твердо посмотрел на нее.
– Сама решай, Сара, – сказал он с несчастным видом, – но я бы хотел, чтобы ты с этим человеком развелась.
– Папа, я не могу. Это станет позором для всех.
Она обвела взглядом родных, страдая, что навлекла на них позор и бесчестье.
– Куда хуже, если ты вернешься к нему. Теперь я понимаю, через что ты прошла. – Сейчас он чувствовал едва ли не благодарность за то, что дочь потеряла ребенка, и посмотрел на нее с невыразимой печалью. – Сара, ты его любишь?
Девушка долго мялась, а потом отрицательно покачала головой, рассматривая руки, сложенные на коленях, и прошептала:
– Я вообще не понимаю, почему вышла за него, папа. – Она снова подняла голову. – Тогда мне казалось, что я его люблю, но я его даже не знала.
– Ты совершила ужасную ошибку. Он ввел тебя в заблуждение, Сара. Такое может случиться с каждым. Теперь нужно решить твою проблему раз и навсегда. Позволь мне этим заняться. – Решимость не покидала Эдварда ни на мгновение, остальные кивали в знак согласия. – Ну, так что?
Сара почувствовала себя потерянной, словно маленькая девочка, и не переставала думать обо всех гостях, в присутствии которых Фредди выставил ее круглой дурой. Просто уму непостижимо! Мрак какой-то… Привести проституток в дом ее родителей! Она проплакала всю ночь: ее пугали сплетни и унижение для родителей.
– Предоставь все мне. – Затем он вспомнил еще о чем-то. – Хочешь, чтобы тебе осталась квартира в Нью-Йорке?
Сара посмотрела на отца и покачала головой.
– Я ничего не хочу. Просто вернуться домой к тебе и маме.
Глаза наполнились при этих словах слезами, и мать нежно похлопала ее по плечу.
– Хорошо, – сказал отец взволнованным тоном, в то время как Виктория украдкой вытирала глаза, а Питер и Джейн сидели, крепко взявшись за руки. Случившееся всех огорчило, но родные испытывали невероятное облегчение.
– А как же вы с мамой? – Сара скорбно глянула на родителей.
– В смысле?
– Вам не будет стыдно, если я разведусь? Чувствую себя, как эта ужасная Симпсон, все будут судачить обо мне и о вас заодно.
Сара заплакала и закрыла лицо руками. В душе она была еще совсем юной девушкой, и потрясения последних месяцев сломили ее. Мать быстро заключила свою настрадавшуюся девочку в объятия и попыталась успокоить:
– А что скажут люди, Сара? Что он был ужасным мужем и тебе очень не повезло. Что ты сделала не так? Ничего. Ты должна принять это. Ты ни в чем не виновата. Это Фредерику должно быть стыдно, а не тебе.
И снова вся семья закивала в знак согласия.
– Но все будут в ужасе. Никто из нашего рода никогда не разводился.
– И что? Мне дороже твои безопасность и счастье, чем жизнь в аду с Фредди ван Дирингом.
Виктория почувствовала вину и очень переживала из-за того, что не поняла, насколько все плохо у дочери. Только Джейн подозревала, как сильно страдает Сара, но ее никто не услышал. Родственники списали состояние Сары на выкидыш.
Сара все еще была подавлена и расстроена, когда Питер и Джейн вернулись тем же днем в Нью-Йорк. И на следующее утро, когда отец отправился встретиться с адвокатами, ей было не легче. Мать решила остаться с ней на несколько дней в Саутгемптоне, но Сара сама категорически не желала возвращаться в Нью-Йорк: ей хотелось спрятаться здесь навеки, а больше всего страшила перспектива увидеться с Фредди. Сара согласилась на развод, как предложил отец, но боялась всех тех неприятных моментов, которые, как она считала, будут сопряжены с бракоразводным процессом. Сара читала о разводах в газетах, и это было чем-то запутанным, ужасно неловким и неприятным. Она решила, что Фредди придет в ярость, и была ошеломлена, когда в понедельник после обеда, переговорив с поверенным ее отца, Фредди сам позвонил ей.
