– Я не исключаю тебя из уравнения, но это было бы слишком опасно, поступи ты так. К тому же в твоих руках содержится вся лаборатория. Ты тот, кто работает с ноктюрной, исследует и даёт реальные результаты, – он сощурил глаза, словно знал какую-то тайну. – К тому же я знаю твои истинные мотивы и цели.
Я не стал отвечать или опровергать его слова, Киан мог знать об этом, но мне было плевать. Уходя, он обернулся, и тихо бросил одно лишь слово, которое пробежало по телу дрожью ярости:
– Месть.
Верно. Я искал мести. Жаждал её. Хотел испепелить того, кому предназначалось каждое чёртово горькое чувство, обитающее в моей душе. Немного помедлив я смотрел на пустой проём, за которым скрылся Киан и хотел уже вернуться к своему изначальному маршруту, когда услышал тень голосов.
– Ты уверен?
– Абсолютно. Я проверил всю информацию, и она не может быть её дочерью. Разные фамилии, место рождения и жительства. Это вообще исключено, у Амелии никогда не было дочери.
Тишина казалась гнетущей, но я не шевелился, заставляя лёгкие работать на минимуме, чтобы не привлекать внимание. Мне не понравилась паника в голосе Ван Доренберга, а теперь, когда я стал свидетелем его беспокойства, мне стало интересно. Поскольку я не мог выйти, чтобы увидеть второго мужчину, пришлось сосредоточится на голосе, но я никак не мог опознать его.
– Но она так похожа на неё.
– Такое бывает, к тому же сходство не стопроцентное. Я бы даже сказал отдалённое.
За этим последовала тишина, а после Ван Доренберг добавил:
– Я помню её, словно Амелия всё ещё стоит перед моими глазами, и ты не представляешь какой это шок увидеть её точную копию.
– И что?
– А то что та история оказалась весьма кровавой.
Амелия? Имя, которое ничего мне не говорило, но я обязательно наведу справки и выясню кто из студентов мог так откровенно шокировать одного из основателей. Шаги удалялись, потому я рискнул выглянуть, но увидел только удаляющуюся спину Илии.
Береника
Не луч солнца разбудил меня, а тихий стук капель о стекло. Валенсия всё ещё спала, накрывшись одеялом с головой, когда я поднялась и подошла к окну. Дождь шёл этому месту. Посмотрев на землю, я заметила странную особенность, словно туман, что появлялся из леса, сейчас исчезал под каплями дождя. Будто тот прибивал его к земле заставляя отступить. Небо было затянуто тучами, но всё равно казалось светлым.
Я стояла возле окна рисуя кончиками пальцев на запотевшем стекле, когда заметила высокую фигуру в длинном пальто быстро шагающую по тропинке, ведущей к лесу. Я точно знала кто это, точнее не его имя или статус в Академии, это был мой незнакомец, чья куртка всё ещё согревала меня ночью. Я куталась в его запах, словно в защитный кокон и вдыхала без остановки, даже не пытаясь понять причину своего поведения. Принимала как данность, ведь у меня не осталось никаких запретов. Всё, что было дорого, уже давно потеряно. Тот, кто был дорог, глубоко под землей.
– Не думаешь, что ещё слишком рано? – Хриплым голосом пробубнила из-под одеяла Вел.
Я проводила взглядом тёмную фигуру, когда та скрылась за кромкой леса, находя это очень занимательным и интересным. Что я буду с этим делать?
Внутри вспыхнул огонь протеста, но я понимала, всё равно рано или поздно исследую каждый уголок Академии, потому что не смогу оставить свою нужду в познании. Слишком любопытна. Слишком прямолинейна. И, конечно, слишком упряма, чтобы отступить. Бабушка всегда говорила: моё любопытство до добра не доведёт. И я никогда не слушала её, а потом стояла в углу, когда она наказывала непослушную внучку.
