Я покосилась на зеркало, но то свою задачу уже выполнило и отвечать на риторические вопросы не спешило. И слава Богу. Говорящая мебель – известный признак сумасшествия, а этого я, уже успев поверить в собственное преображение, просто не перенесла бы.
Тихо ступая по мраморным плиткам пола, перебралась поближе к камину и присела на самый краешек кресла, осматривая комнату.
Теперь стало понятно, что имела в виду старая нянечка из детского дома, когда говорила: «Не путайте пустоту с красотой и чистотой!»
Да, здесь было чисто. И красиво, наверное, тоже было: вся эта позолота, мрамор, тяжёлая резная мебель, словно попавшая сюда прямиком из дворца какого-нибудь Людовика Четырнадцатого. Но вот уюта не чувствовалось.
Взять хоть огромное кресло, в котором я сидела. Здесь не помешала бы удобная подушка под спину и крошечный пуфик под ноги. Или странный диван со скошенной спинкой и всего одним подлокотником у окна. Там наверняка было бы удобно свернуться с книгой тихим домашним вечером. Но нет. Рядом не было ни одной лампы, не говоря уже про уютный плед или что-то в этом роде. И так во всём. На полу не хватало ковра, на окнах гардин, а на каминной полке каких-нибудь милых памятных мелочей. Проще говоря, не чувствовалось женской руки, хотя на пальце мужчины, который привёл меня сюда, кольцо определенно было.
- Удивительно, – протянула я, цепляясь взглядом за всё новые и новые несуразности. – Но нет в мире совершенства. Паршивенькая тебе досталась жена, красавчик! А ведь навести уют и красоту не сложно, тем более что проблем с деньгами явно не наблюдается.
Но едва я успела размечтаться, прикидывая, как и что поменяла бы, будь это мой дом, как вернулся настоящий хозяин, одним своим появлением сбросив меня с небес на грешную землю.
Он молча уселся в соседнее кресло, с преувеличенным вниманием рассматривая каминную решётку. Следом появилась и давешняя тётка с огромным подносом в руках. Рассмотрев среди чашек большую тарелку с мелкими бутербродиками, я незаметно сглотнула слюну и решила отложить расспросы на потом. Судя по мрачной физиономии, день у красавчика явно не задался. Доспрашиваюсь до того, что он незваную гостью за порог выгонит, а у меня уже желудок голодной болью тянет. Даже не поймёшь сразу, когда ела в последний раз. То ли сегодня утром, то ли вчера вечером.
– Вам молока или сливок, хозяйка? – женщина уже устроила поднос на маленьком столике между креслами и выжидательно смотрела на меня.
– Хозяйка? – ляпнула я, от удивления не сумев сдержать язык.
Женщина в немом изумлении вздёрнула брови, а мужчина и вовсе взорвался.
– Ну что на этот раз не так?! – с плохо скрытым раздражением поинтересовался он.
– Почему она назвала меня хозяйкой? – прямо спросила я, понимая, что отступать некуда.
Мужчина закатил глаза к потолку, но всё-таки ответил:
– Я здесь хозяин?
– Да, – отозвалась я, в последний момент прикусив на кончике языка трусливое «наверное».
– Тогда как ещё наши слуги должны называть мою жену?!
2. Глава 2
Как слуги должны называть его жену, понятия не имела, но уточнение «наши» смущало, и я почла за лучшее просто промолчать. Что, кстати, хозяина вполне устроило. С минуту он сверлил меня тяжёлым взглядом, а потом вновь уставился в огонь.
– Госпожа будет просто чай, – не глядя бросил он женщине.
Та с заметным неодобрением кивнула и отошла. Вскоре тихо стукнула дверь – прислуга ушла.
