– На самом деле… это было не очень страшно. Только очень-очень странно.
Генри поднял брови. Джоан заметила это и поспешила объяснить:
– Это был мой первый выезд на охоту. И вообще первый выезд верхом на взрослой лошади со свитой. Джон тоже был там, и он все дразнил меня, что я сижу в седле, как мешок, и что никогда не смогу его обогнать. Ну, я разозлилась, послала лошадь в галоп… и обогнала его, – тут принцесса довольно улыбнулась. – Но всех остальных я тоже обогнала, поэтому остановилась подождать. И тогда я заметила где-то далеко и наверху, на склоне горы, между деревьев…
– Что?
– Что-то очень большое и как будто блестящее.
– Блестящее?
– Ну да, как серебро… Или снег… Мне стало любопытно, я присмотрелась повнимательней, и тут…
Она остановилась, пытаясь подобрать правильные слова.
– Я не знаю, как объяснить. Как будто я сразу увидела весь мир в одно мгновение. И не только сейчас, а как бы от начала и до конца… Там были и страшные вещи, и непонятные, и еще что-то очень-очень красивое, но я не помню уже, что это было. А потом… меня как будто разорвало на части, – Джоан неуверенно посмотрела на Генри. – Это было не больно, только… Невместимо, что ли.
Генри кивнул, показывая, что понимает.
– Наверное, после этого я потеряла сознание ненадолго, потому что не заметила, как остальные подъехали. Спрашивали, что со мной. Я сказала, что у меня закружилась голова, и Джон еще подколол, сказал, что я слишком мелкая, чтобы так быстро ездить…
– А потом вы заболели.
Джоан кивнула.
– Меня знобило всю дорогу домой, а по приезду стало совсем плохо. Я не помню, что было после, говорят, я бредила и кричала. Поэтому я и решила, что то, что со мной случилось на охоте, – это просто мне почудилось…
Она замолчала.
– А потом? – спросил Генри тихо. – Когда вы… превратилась?
Джоан испуганно посмотрела на него и замотала головой из стороны в сторону.
– Мне нужно, чтобы вы рассказали. Это очень важно.
Она спрятала лицо в ладони, продолжая мотать головой, и всхлипнула. Тогда Генри встал, подошел к ней и крепко взял за плечи. Они были очень маленькими и худыми, но при этом совсем не казались хрупкими.
– Вы помните, что было, когда вы уже превратились?
Она медленно кивнула, не отнимая рук от лица.
– А как вы превратились обратно?
Она снова кивнула и наконец подняла голову.
– Я летела… – прошептала Джоан. – Это было ночью, но я видела все очень ясно, как днем. И у меня были огромные крылья. Огромные серебряные крылья.
– Серебряные? – перебил Генри. – Уверены?
– Уверена, – она кивнула и шмыгнула носом. – А потом… Мне кажется, дракон со мной говорил. Только я ничего не поняла. Но почему-то опустилась на землю, а в следующий момент это уже была снова я… В смысле, совсем я. Но я не могла встать, и даже пошевелиться. Я лежала и думала, что теперь я умру в этом лесу, а потом я заснула… А проснулась уже здесь, в замке.
– А кто решил, что вы будете жить в этой комнате?
Джоан подняла на него глаза. Они были желто-зеленые, с ореховым оттенком ближе к зрачку. Очень теплые и совсем не драконьи глаза.
– Вообще-то вы не можете ко мне прикасаться, лорд Теннесси. Только к руке, и только по особым случаям.
Генри тут же отпустил ее плечи и отошел на пять шагов, предписанных этикетом. Джоан достала тонкий батистовый носовой платочек и аккуратно промокнула им глаза и нос. Это было очень странно – жест придворной дамы у девочки. Пусть и принцессы.
