– Спасибо, милый юноша, – прощебетала она, и кокетливо улыбнулась еще и мне перед тем, как улететь. -Заходите ко мне на досуге, господин дракон, отведайте моего вина.
Ну, уж спасибо. Усыпляющее разум действие ее вина я отлично помнил. Другие феи тоже одарили Нолана влюбленными взглядами. Какие-то из них поспешили преподнести ему свой любимый цветок, какие-то яркий осенний лист, даже фея зимы дала ему на память острую льдинку, которая не таяла, но могла послужить стилетом.
– А ты талантливый парень! – похвалил его я. – Другого они бы разодрали живьем, встреться он им по пути. А ты до сих пор невредим, да еще и награжден вниманием.
Серафина была этим фактом так недовольна, что резко хлопнула высокой балконной дверью. Ее вездесущие духи витали у нее над ушами и доносили обрывки нашего разговора. То, что она не могла услышать сама, слушали и пересказывали ей они. Почему она так разгневалась, что в стране появился любимчик фей?
Я тоже не знал, как мне относиться к юноше, которого я изначально собирался взять под свою опеку, а теперь вдруг выяснялось, что ничья помощь в общении с волшебным народом ему не нужна. Да и людей он мог легко заставить плясать под свою дудку. Причем как в переносном, так и в буквальном смысле. Смертные дурели от его музыки и начинали вытворять то, чего ни за что бы не совершили в здравом уме, даже недооценивать опасность. Минуту назад плясавшие под его дудку бродяги, снова попрятались кто куда.
– Кстати, как она называется? Твоя дудка? В ней угадывается то мелодия свирели, то флейты.
– Я сделал ее сам, – Нолан погладил молчавший уже инструмент, по бокам которого мелко были высечены крылья и конечности какого-то неземного существа. – В ней есть кое-что и от свирели, и от флейты, и от дудки. Так что можно использовать для нее любое из названий. Но я дал ей имя Акте.
– Имя? Для свирели? – это было сумасбродство.
– Это в честь самого красивого ангела, когда-то павшего с небес, чей голос и внешность пленяли крылатые легионы.
Необычно? Разве самым красивым ангелом был не Люцифер. Вслух я ничего не сказал. Лишь сухо кивнул Нолану.
– Пусть будет Акте, если хочешь.
Сам Нолан был еще удивительней, чем его чарующий музыкальный инструмент. Юноша едва появился в Фаллоте, а уже стал для меня загадкой. Никогда не видел, чтобы кто-то нравился моему народу больше, чем я сам.
– Идем! – я проводил Нолана не на кухни к прислуге, а в свои собственные дворцовые покои. Хоть я в них ни разу и не ночевал, но официально они мне полагались. Они располагались в восточном крыле замка, недалеко от покоев самой Серафины, находившихся в центральных башнях. Хорошо, что покои не были смежными.
Я усадил Нолана на кушетку и стал осматривать. Не осталось ли на нем травм? Он сиганул вслед за мной с такой высоты! Наверняка, должны обнаружиться хоть ушибы.
Мои пальцы наткнулись на какую-то шероховатость у него на спине. Это точно были уже не просто чешуйки на коже. Какие-то зазубрины, явно металлического происхождения, выпирали у него на лопатках по обе стороны от позвоночника. И они росли прямо из кожи.
– Эдвин! Меня осматривал ни один дворцовый лекарь, и никто не смог ничем помочь.
Я пропустил мимо ушей фамильярность. Бедный парнишка обращался прямо по имени к приближенному королевы, как если бы мы и впрямь были братьями. Главное, чтобы он не повторил этого на публике.
