– Что такое… – произнес Косьма, и его слова гулко отдались под сводами. – Тулли, там кто-то внизу.
– Господин? – Тертуллиан сделал шаг и повел фонарем. Затем вытащил короткий меч и двинулся вниз по ступеням.
У Димитрия перехватило дыхание.
– Что, во имя Быка и Пса, вы тут делаете? – спросил Косьма Дука, увидев мальчиков. В голосе его мешались удивление и гнев.
– Я велел Шарлю идти со мной, – сказал Дими. – Он не виноват.
– Стратиг, я виноват, – возразил Шарль на превосходном солдатском греческом. – Мы сделали эту глупость вместе.
Димитрий готов был умереть на месте. Наместник поднял брови.
– Мы не хотели заходить в тупик, – сказал Дими.
Тертуллиан хохотнул, а Дими закончил:
– Если вы нас выпустите, мы сейчас уйдем.
Лицо у Косьмы Дуки стало очень суровым, но в то же время задумчивым. Наверное, такой вид был у Аполлона, когда Гермес украл его коров. Дими лишь надеялся, что им это так же сойдет с рук.
– Тертуллиан, – ледяным тоном произнес Косьма, – об этом ходе ведь никто не должен знать, кроме нас?
– До сего дня никто и не знал, стратиг.
Косьма медленно кивнул.
– Тертуллиан, озаботься, чтобы они не выдали тайну.
– Да, наместник.
Инженер двинулся на мальчиков, держа выставленный меч на высоте груди. Дими глянул на клинок, потом на отца. Оба были равно безжалостны.
Дими шагнул вбок, закрыв собой Шарля.
– Non, – сказал его друг, и они встали рядом у стены.
Тертуллиан вонзил меч в трещину между камнями. Раздался щелчок.
Открылась еще одна панель, как наверху.
– Идите, Кастор, Поллукс. – От смеха Косьма еле-еле мог говорить.
Шарль и Дими, пригнувшись, юркнули через дверь в недостроенную галерею и выбежали из дворца.
За ужином о происшествии не было сказано ни слова, но Косьма Дука был весел и много говорил о планах на зиму и весну среди французов. Он так их и называл: не Gauli, а Franciscoi. И его взгляд, когда он смотрел на Дими, был как солнце после месяца дождя.
– Бык должен умереть, – изрек голос в темноте.
Димитрий стоял неподвижно, перебарывая дрожь. Ему завязали глаза алой шелковой повязкой, не пропускавшей свет, раздели его и стянули руки за спиной мягкими тугими жилами. Затем подняли, понесли, снова поставили на холодный камень… но где это, он не знал, только что его несли вниз по лестнице. Мистерии всегда происходили под землей.
– Но кто убьет быка? – спросил другой голос.
Дими не мог разобрать, кто говорит, хотя и понимал, что должен знать этих людей. Необходимость стоять неподвижно и удерживать равновесие со связанными руками не давала ему сосредоточиться.
– Митра, – произнес первый голос. – Митра – друг всякого скота, он убьет быка.
– Убьет ли он друга? – спросил второй. – Он не согласится.
Жар омывал Димитрия со всех сторон, пламя гудело совсем близко. Пахло серой и нефтью. По всему телу выступил пот, капли мгновенно высыхали, стягивая кожу. Он стоял перед лицом Солнца.
– Митра убьет быка, – произнес голос Солнца; мучительный жар как будто пульсировал вместе со словами. – Ибо таково мое веление, а он – воин и должен повиноваться… Где ворон?
– Здесь, о Солнце, – ответил Димитрий, стараясь не глотнуть воздух из печи.
– Ты должен доставить мое повеление Митре, на Землю под нами, – сказало Солнце. – Он должен убить быка, ибо без малой смерти не будет новой жизни. Отнесешь ли ты мое повеление?
– Да.
– Тогда, ворон, расправь крылья.
Пламя коснулось запястий, и Дими почувствовал, что его руки свободны. Он поднял их над головой.
