- Да тут же все свои! Не переживай! К тому же чего печалится? Драконы в империи не перевелись, так что у нас все хорошо! — весело крикнул мужчина, а все немногочисленные посетители посмотрели на него с упреком. Они явно не разделяли ни его радости, ни уверенности в том, что все будет хорошо.
Подавальщица же, сдерживая свой гнев, пошла дальше, потому что на ее подносе стояла еще одна тарелка, которую она намеревалась сначала отнести, а уж потом пойти к хозяину и попросить, чтобы он выкинул этих двух пьянчуг из таверны, да побыстрее. В самом деле, они говорили дурные вещи, которые могли грозить немалыми неприятностями всем, кто тут находился. Она прошла в самый дальний угол и поставила тарелку с рагу перед стариком, лицо которого скрывал глубокий капюшон.
- Вы только не обращайте внимание на этих дураков, — подавальщица улыбнулась извиняющее, — еще только полдень, а они уже наклюкались настолько, что лыка не вяжут. Нервы сейчас у всех, сами понимаете!
Подавальщица явно не была знакома с этим стариком, а потому нервничала вдвойне. Он уже хорошо расплатился за ночлег, а сейчас, после обеда собирался отправиться в путь и женщина очень нервничала и боялась, что тот чьего лица она так и не видела, может оказаться важным человеком. Неприятностей у таверны, после того, что произошло на острове и так хватало. Люди боялись выходить из домов, и количество посетителей резко упало, объявленный по императору траур, также совершенно не улучшал ситуацию.
- Все в порядке, — проронил старик и рукой, одетой в перчатку, положил на стол целую серебряную монету, — проследи, чтобы мне никто не помешал и я смог спокойно поесть! — приказал гость, а подавальщица тут же послушно закивала, запихивая деньги за пояс.
Еще бы! Похлебка, что заказал старик, стоила от силы десять медяков, а на стол он положил целую серебряную монету. Да она ради таких чаевых две недели без выходных работать должна, потому она только заверила гостя, о том, что его точно никто не потревожит и поспешила к хозяину, для того чтобы уже наверняка настоять на своем и выгнать от греха подальше этих пьянчуг. Шума от них много и головной боли, а денег кот наплакал.
В углу воцарилась тишина, путник совершенно не спешил приниматься за еду.
- Софи, никого нет, можешь спокойно кушать, — произнес все тот же мужской голос, а путник тут же поспешил снять с руки перчатку и под ней оказалась, тонкая, изящная, и пусть не молодая, но совершенно точно женская рука.
- Присматривай, там, хорошо? — послышался тихий женский голос, а ложка спешно окунулась в тарелку и тут же нырнула в глубину капюшона.
- Любимая, тебе не стоит переживать, я вытащил тебя из академии и с острова, и совершенно не собираюсь бросать и сейчас.
- Рагу премерзкое, — пожаловалась сеньора из-под капюшона, — совсем не стоит и медяка, таким только свиней кормить!
- Давай только доберемся до столицы и там уже сможешь готовить такие деликатесы, какие тебе только заблагорассудится.
- Ты уверен, что это хорошая идея? — в голосе женщины сквозило сомнение.
- Я думаю, что мы оба согласны с тем, что оставаться на Шикли тебе нельзя слишком опасно, нужен большой город, в таком легко скрыться, да и Мими нам нужно найти.
- А ты уверен, что она, — голос Софи на секунду дрогнул, — что она жива? - тихо произнесла сеньора и тут же поспешила отправить еще одну ложку рагу в рот, несмотря на все жалобы.
