-Тогда давай сначала поедим, что ты там приготовила, потом обмоем рану, а затем подумаем, — легко и с улыбкой согласился мой шеф, а у меня от этой его улыбки защемило сердце. Я только закивала головой и вновь кинулась на поиски тарелок.
Вот только найти мне удалось только одну потрепанную миску со сбитым краем и одну кружку, у которой отвалилась ручка.
- Что ты предпочитаешь? Кружку или плошку? — поинтересовалась я. На нашу удачу ложек все же было две, более того, они даже были одинаковые.
- Впечатли меня своими навыками сервировки, — отозвался Томмасо, а я не удержалась и фыркнула. Это было самое близкое к смеху, из всего за последние несколько дней, и от этого становилось намного легче. Просто от понимания, что даже в этих непонятных условиях, несмотря на то, что мы голодные и еще не оправившиеся, мы все же не утратили способность шутить и подзуживать друг друга.
Не прошло и нескольких минут, как я с важным видом поставила перед ним кружку с ложкой, в которой было совсем немного похлебки.
- Какая эффектная подача, — не удержался он, а я в ответ показала язык.
- И заметь размер порций соответствует уровню, — поддакнула я. Тут уже настал черед Томмасо фыркать.
Именно так мы и поедали эту бобовую похлебку. Раненные, но не убитые, и совершенно точно не сломленные. А еще удивительно счастливые, я буквально чувствовала этот яркий лучик радости от него и щедро делилась обратно своим.
Дорогие мои! Я рада сообщить, что вернулась из отпуска и проды теперь станут более регулярными 3-5 раз в неделю! Спасибо вам за понимание!
Глава 3. Да здравствует император!
Томмасо Карреттони ака. младший сын императора
Это бесспорно была самая лучшая похлебка в моей жизни и не потому, что она была вкусной. На самом деле, еда все же несколько пригорела и ей отчаянно не хватало специй, но еще никогда ни на одном пиру или пафосной ресторации я не чувствовал себя таким счастливым. Я открыл глаза, Мими жива, и пускай мы черт знает где, но я ни на секунду не сомневался в том, что и с этим, нам удастся справиться более того, достаточно быстро.
Мы поели, и это было по-настоящему весело и легко, а я нет-нет, но ловил себя на мысли о том, что возможно мне совсем не стоило хранить тайну моего происхождения от Мими. Хотя…
Кто его знает, как бы сложились наши отношения, если бы она знала. Готов поспорить о том, что ее прадед точно не был бы в восторге оттого, что я сын, того, кто отправил его на плаху.
Далее мы с Мими немного поспорили. Ничего серьезного, просто она настаивала на том, чтобы мы в первую очередь промыли и осмотрели мою рану, я же был того мнения, что сначала необходимо удостовериться в том, что ее кости срослись правильно и она сможет нормально передвигаться.
После получасовых препирательств мне все же удалось задавить эту упрямицу своими аргументами, хотя это и не далось мне легко. Впрочем, когда с ней вообще было просто?
Мими уселась на кровать и стыдливо приподняла свою юбку, демонстрируя мне все до самой коленки, а у меня вся кровь прилила к тем местам, где она сейчас точно не была нужна.
Я смутился и мог только молиться о том, что Мими достаточно неопытна, чтобы не заметить реакции моего организма. Но я совершенно ничего не мог с собой поделать, я был по уши влюблен в эту девушку и сейчас осторожно ощупывая ее ногу здоровой рукой, наверное, впервые радовался тому, что у меня совсем не осталось магии, а у нее, у самой точно не хватило бы ни умения, ни опыта для того, чтобы провести диагностику себе.
