Я просидела в своей каюте до вечера. За исключением кратких перебежек к туалету. Просидела бы и дольше, но, во-первых, это оказалось безумно скучным занятием, а во-вторых, очень хотелось есть. Я перерыла все, но не нашла даже завалящей корочки хлеба. Зато нашла свою одежду. И еще не мою, но явно пошитую на меня. Видимо, каюта действительно предназначалась мне.
Часам к пяти я окончательно уверилась, что сидеть взаперти это не только очень глупо, но и голодно, и вышла на поиски камбуза и запасов съестного. Ну не обделят же меня бутербродиком? Не будут же попрекать корочкой хлеба?
Совершенно не было желания пересекаться с Аджимом. Глупо, конечно, но как теперь себя вести, я совершенно не знала. Проще всего просто объяснить, что погорячилась и откатить все назад, пока не накопилось непоняток и взаимных обид. Архимаг не Никсар, глупостей творить явно не будет. Хотя-я-я… если вспомнить, КТО именно нашел способ и резервы меня сюда притащить, то, может, и будет.
Кухни я так и не нашла, зато отыскала кладовую с хлебом. Выбрала себе буханочку по вкусу и уже повернулась к выходу…
– А просто попросить нельзя? – В проеме нарисовалась капитанская фигура. – Медь, что за ребячество?
– Это не ребячество, – мне стало очень стыдно. – Просто не хотела тебя беспокоить. Извини. – Я со вздохом вернула добычу на место.
– Мэлэтриль, не нужно меня бояться. – Мужчина в два шага оказался рядом и пальцем приподнял мой подбородок. – Что я тебе плохого сделал? Чем-то обидел? Напугал?
– Нет…
– Тогда в чем дело? Что ты из меня какого-то монстра делаешь? Убегаешь, прячешься. Хлеб тайком берешь, будто я тебя голодом морю. Медь, за что?
– Извини, – еще раз повинилась я. Он прав, как ни крути. А я – дура. Полная. Действительно, понавыдумывала себе неизвестно чего, хотя все решалось элементарно. И просто. Щеки пылали так, что о них можно было зажигать спички. Надеюсь, тут достаточно темно и Аджим перемены в колере не увидит. Хотя он же эльф. А эльфы вроде как славятся острым зрением. Господи, неловко-то как. Хоть сквозь палубу проваливайся. И еще очень хотелось зареветь. Что уже окончательно отдавало ребячеством. Угораздило же Архимага влюбиться в идиотку! Что, никого поприличнее в окружении не нашлось?
– Малыш, ты чего? – Он отпустил мой подбородок и просто обнял. И так было даже лучше. Хотя бы лицо спрячу.
– Ничего. Мне стыдно, – созналась я.
– Забудь. Всякое бывает.
Я в очередной раз вздохнула. Забудешь тут, как же. Чувствую, этот день меня и через пять лет в кошмарах преследовать будет.
– Аджим, а у тебя бутерброда в кармане случайно не завалялось?
– В кармане – нет, а вот ужином накормлю, – хмыкнул он и, наклонившись, поцеловал. От неожиданности я сначала дернулась, а потом… Вот не врали насчет бабочек в животе и подгибающихся коленей! Разум сделал на прощание ручкой и свалил в туман, оставив вместо себя пустоту и какое-то сладкое еканье под ложечкой. Вот с этого и надо было начинать...
– Вот вы где! А я вас повсюду ищу! Ой! Извините! Все, ушел!
Никсар, я тебя убью!
Я смутилась и спрятала лицо в ладонях. Этот день точно проклят!
Староста испарился, как его и не было. Талант, истинно талант, появляться не вовремя и не вовремя всякую дичь творить! Не каждому это дано.
– Медь, все хорошо, – Аджим был спокоен, будто маяк в шторм. – Все в порядке. Ник большой мальчик и все понимает. Хотя я с ним еще побеседую. Будет знать, когда искать, а когда – сидеть тихо и зубрить навигацию.
