В смысле, ничего не произойдёт. Я останусь здесь и сейчас, и не только телом, но и разумом.
Но… Око моргнуло опять, зрачок резко расширился, а торжественный зал исчез.
Я очутился в знакомом месте: небо – не небо, но очень похоже. Где-то высоко над головой висело холодное солнце, а далеко внизу виделось целое море словно раскрашенных акварельными красками облаков.
Я бывал в этой точке подпространства неоднократно. Даже считал её личной точкой входа, и очутившись тут даже выдохнул, но всё вдруг изменилось.
Меня бросило вниз – не падение, а притяжение, причём какое-то сумасшедшее! Я падал камнем, невзирая на крылья, а потом осознал себя лежащим на скале.
Кое-как поднялся на лапы, осмотрелся, только вразумительного пейзажа так и не увидел. Его загораживало какое-то бесконечное поголовье драконов. Не клин! Не стая! И даже не армия. Целая тьма!
Драконы взяли в кольцо и смотрели – очень внимательно, очень выразительно. Прямо-таки буравили взглядами. Словно впивались в мозг!
Я никогда не видел стольких ящеров одновременно. Более того, с момента выбора встречался лишь со своим – с тем, с кем готовилось слияние. И раньше в подпространстве мы были отельными сущностями, а теперь одной, единой.
И мы не выдержали, рявкнули:
– Что?
Сородичи не ответили, но я чётко ощутил их укор, а потом подобный непробиваемой броне ряд подвинулся, и вперёд вышла… самка.
Очень красивая. Ярко-зелёная и ослепительно-прекрасная. А самое поразительное – я ведь и понятия не имел, что они, в смысле самки, есть.
Я смотрел на неё как впервые, и словно в первый раз начал различать сущности по половому признаку. То есть всё это поголовье… это были представители обоих полов, и им однозначно не нравилось в моём поведении… нечто. Я даже догадался что.
Так догадался, что едва не выругался!
А в ответ услышал тихое и недоброе, от той самой прекрасной зелёной драконицы:
– Р-р-р.
Я – кремень, но едва не припал на брюхо от счастья слышать её голос.
Вот так просто. Как какой-то щенок!
Это было настолько возмутительно, что я рявкнул:
– Я подумаю.
Она посмотрела так, словно провела острым когтем по шее.
– Подумаю, – повторил я, подчёркивая, что подмять меня не получится. Если кто-то решил помериться силой, то спешу уведомить: доминировать в нашей паре буду я.
Прекрасная презрительно сощурила глаза и отвернулась, но я рассусоливать тоже не собирался. Понятия не имел как выбраться из подпространства, раньше меня просто выбрасывало, но сейчас пустить ситуацию на самотёк я не мог.
И я рванул вверх. В небо, активно вспоминая ту боль, которой обычно сопровождалось возвращение в реальность, и всё получилось. Сначала была резкая вспышка света, а потом воображаемая боль превратилась в настоящую. Меня скрутило в тугой жгут, но… я уже говорил, что я – кремень?
Я удержался на ногах, и даже не согнулся пополам, хотя очень хотелось. Выдержал от и до, выждал, когда пройдёт судорога, исказившая лицо, и повернулся к птенцам.
Спускаясь по ступеням, снова думал об Августе – шёл и холодел от одной мысли, что ей придётся выносить всё это.
Нет. Никогда. Я должен что-то придумать! Если нет способа снизить уровень боли для Августы, то я его изобрету!
А ещё вспоминалась та самка. Я ведь правда не задумывался об их существовании, вернее о том, что сущности как-то различаются. Даже тот факт, что жена Рагара стала воплощённой, никак на моё восприятие не повлиял.
