Забравшись на скалу, я смотрела, как суетятся внизу сборщики. Вон синий фургон института перекрыл единственный подъезд ко всеобщему негодованию. Старик Молчинский размахивает руками, и ветер доносит обрывки слов, большей частью матерных. Он рассчитывал на хорошую добычу, но институтские, поправ все неписанные правила, делиться не собирались. Они уже заарканили драконью тушу, вбив пару якорей в окрестные скалы, и теперь разделывали ее. Следовало признать, что работали они слаженно.
Уже к вечеру шкуру снимут.
Мясо отправится в море за исключением пары образцов, которые пополнят институтскую коллекцию. Когти пойдут туда же. А вот с костяком будут возиться долго, дней на пару точно их займет. И быть может, старику удастся урвать хоть что-то.
Он согласится и на мясо.
И кости достанет, если пройдет ночью тропами. А не пройдет, так и без него шакалья достаточно. Небось, весь городок уже знает, что появилась добыча…
Я коснулась пальцами лба и губ, прощаясь.
Завизжала пила, но звук тут же сменился, сделавшись глубже. Шкура у Изумруда толстая, даже если под крылом начинать, а институтские под крыло не полезут, опасаясь попортить. Я сползла с нагретого камня. Смотреть на то, что будет дальше, желания не было.
Я потрогала темный зуб, спрятанный под курткой. Наверное, можно было бы взять и больше, но… это не на продажу, это на память.
Спускалась я долго. Тропа была узкой и вихляла, что старый алкаш на выходе из бара. Последние ярды я вообще съезжала на заднице – буря слизала часть склона, выставив бурое глинистое нутро его. Надо сказать, весьма скользкое нутро.
В общем, вымазалась я в этой глине изрядно. А еще ничуть не удивилась, увидев рядом с машиной Маккорнака. Рыжую шевелюру его шевелил ветер. Он пробирался под полы форменной куртки, трогал рукояти револьверов.
Кольнуло в груди: знает?!
Точно знает и пришел… за деньгами? Или за сумкой? За всем сразу?!
Я заставила себя улыбнуться.
…если бы знал, пришел бы раньше. И не обязательно снизошел бы до беседы. Нет. Это просто… совпадение. И мои собственные страхи.
- Случилось чего? – я старалась говорить спокойно и равнодушно, но голос слегка дрогнул. Правда, внимания на это не обратили. Кажется.
- Случилось, - неожиданно смущенно произнес Маккорнак взъерошив едва тронутую сединой гриву. – А там…
- Разбирают.
- И кто?
- Институтские заарканили. Старик злится.
Маккорнак кивнул, показывая, что понял. И присмотрит. И за институтскими, которые в своей вере в то, что лишь им позволено распоряжаться драконами, смотрели на прочих свысока. И за стариком, еще помнящим старые добрые времена, когда подобные споры решались на кулаках.
Или с помощью револьверов.
Стрельбы в своем городе Маккорнак не допускал.
- Так… чего случилось? – мне очень не нравился этот его взгляд.
Вернее, сочувствие в нем.
С чего вдруг хитрый лис проникся сочувствием?
- Тебе надо в участок.
- Зачем?
- Прости… надо…
- Билли?
- Нет, про этого поганца не слышно, но… поехали, Уна. Поверь, так надо.
Я пожала плечами. Надо, стало быть, надо. Да и ссориться с Маккорнаком из-за пустяковой поездки себе дороже. Не стоит обманываться улыбкой, он – мстительный засранец.
Первой, кого я увидела в участке, была мать.
И эта встреча, неожиданная, неприятная, заставила сделать шаг назад, правда, я уперлась в грудь Маккорнака, а он подтолкнул меня вперед, шепнув:
- Веди себя хорошо, девочка.
Матушка была в розовом.
