Дракон
Отец прилетел поздно ночью, я успел поужинать в компании любезного секретаря и задремать на диване, когда услышал глухой толчок на крыше башни. Через полчаса почти бесшумно открылась дверь, и вошел отец: в роскошном камзоле, расшитом бриллиантами, и с короткой парадной шпагой – похоже, был на приеме во дворце.
– Доброй ночи, отец!
– Доброй ночи, Ролленквист! Нечасто ты балуешь меня своими визитами, что случилось? – отец устало опустился в кресло и налил себе вина в позабытый мной кубок.
– Дед приезжал.
– А, жив еще, старый интриган!
– Дед расспрашивал меня о подарке виконта Диола, вот я и заглянул к тебе узнать столичные новости.
Отец задумчиво покрутил в руках бокал, любуясь рубиновыми бликами, и покачал головой:
– Не могу сказать, что именно заинтересовало деда, но граф Диол посетил бал невест – видимо, ищет себе супругу?
– Сомневаюсь. Я знаком с графом и не верю, что он польстился на приданое дочки Чизьеров, скорее, они вцепились в его репутацию и титул.
Отец приподнял брови, отметив что-то себе, и продолжил:
– Пожалуй, ты прав, первая супруга графа была очень знатного рода, красива и добра, а юная леди Чизьер пока никак себя не проявила.
– Вот-вот, – я уже проснулся и вскочил, – больше похоже на шантаж, но чем могут угрожать графу?
– Хм, – отец отпил несколько глотков, – граф состоятелен, знатен, не игрок, его единственная слабость – сын.
– Чем в данной ситуации может помочь мой выбор подарка?
– Сегодня на приеме графа не было в столице, но ее величество получила от него депешу прямо во время бала. Сначала она была недовольна, но потом такие же послания с печатью фамильных цветов графа получили еще несколько человек.
Отец прикрыл глаза и сосредоточился:
– Итак, письма получили: дюк Варин, граф Ситил, виконт Флабер и еще… Получается, весь малый совет, в обязанности которого входят тяжбы, связанные с наследством и браками благородных жителей королевства.
– То есть граф уведомил о чем-то малый совет и ее величество, и, судя по срочности доставки, это было что-то важное, но не отставка: о ней принято сообщать лично.
Поломав головы, мы все же отправились спать: отец – в свою личную спальню, а я остался в уже облюбованной комнате; до рассвета оставалось часа два.
Виконт
После остановки ехали весело, разговаривали, леди Марина даже немного спела, а потом заплакала. Движения женской души для меня загадка, но я вдруг заметил, как сжалась в углу горничная, а леди, утерев слезы, обняла меня, и в ее дыхании я ощутил легкий запах хмельного. Осторожно усадив леди на место, я схватил кувшин, из которого леди Марина запивала пирог: запах меда и пряностей почти забил запах хлебного вина!
Бросив на сжавшуюся камеристку уничтожающий взгляд, я дернул шнурок звонка, велев кучеру остановиться. Выставив служанку из кареты, я помог выбраться леди Марине, к карете подскакал встревоженный отец:
– Что случилось?
– Служанка добавила в кувшин крепкое вино, леди захмелела.
Отец нахмурил брови и кивнул сопровождающим гвардейцам на служанку:
– Взять в седло и не спускать глаз.
– Отец, леди нужно пройтись по свежему воздуху, но боюсь, поблизости может быть засада.
– Садитесь верхом, заводные есть.
– Леди плохо держится в седле, позвольте, я возьму ее с собой.
– Хорошо, но не забудь про оружие.
Через пару минут нам подвели заводного коня в гвардейской сбруе, я сел в седло и принял из рук гвардейца смеющуюся сквозь слезы леди Марину – возможно, в кувшине было не только вино?
