Никадим Ювелир нисколько не изменился за время. Что есть семь лет для того, кто оставил за плечами два века? Ерунда. Он был все так же крепок, седые неухоженные волосы и спутанная борода напоминали растрепанную паклю; поблескивали, напоминая серый кварц, выцветшие глаза на твердом морщинистом лице. Его голову охватывал золотой обруч с синим самоцветом во лбу, а бесчисленные медальоны, цепочки и браслеты издавали звон при каждом движении.
В сопровождении этого звона он вошел в лекарский покой, посреди которого на овальном алтаре сидел Тобиус.
– Рад видеть тебя в добром здравии, мой бывший ученик. Более или менее. Сочувствую твоей утрате.
– Что? – не сразу понял Тобиус. – А да, рука.
– Как это случилось?
Серый маг пожал плечом, продолжая избегать прямого взгляда:
– Слишком много о себе возомнил и поплатился за это. В оправдание могу сказать, что следовал по своей Нити до самого конца.
– Почему не отрастил новую?
– Долгая история.
– Тобиус, я чувствую, что ты очень зол на меня. Это так?
– Зол? На вас? Глупости. Вы единственный, кто хоть как-то попытался меня предупредить. Остальные просто отправили на смерть.
Никадим Ювелир внимательно изучал своего бывшего ученика, отмечая изменения в нем. Тобиус заматерел, стал настоящим магистром, а возможно, уже и перерос эту планку.
А еще Никадим испытывал смятение. От серого исходила скрытая угроза, и великий артефактор не мог понять ее природы. Была она направлена на него либо просто исходила от серого мага как свет от солнца? Тобиус улыбался, выказывая почтение, но архимагу чудился оскал.
– Видимо, стоит объяснить тебе, что к чему, чтобы ты не пребывал в плену заблуждений, Тобиус. Пожалуйста, послушай.
По словам Никадима Ювелира, все началось с целой папки пергаментных корешков, найденной Никопатом Закладкой, который в те годы служил лишь младшим библиотекарем и не имел даже второго имени. Корешки утверждали, что некогда в анналах библиотеки Академии хранилось множество документов, считавшихся утраченными навсегда: Афивианские свитки, книга Инкванога, собрание сочинений Риата из Канэйры; десятки различных наименований. Волшебники, в те времена правившие Академией Ривена, крайне заинтересовались этим вопросом. Было снаряжено несколько хорошо подготовленных экспедиций на Ору, но все они вернулись ни с чем, кроме потерь.
Позже одно из мест в совете управителей занял маг по имени Хельтрад Ледяное Сердце, и более жестокого волшебника Академия не знала уже несколько веков, как и более могущественного. Хельтрад быстро стал негласным верховным магом, и при нем Шангрун стал поводом сослать неугодных по какой-то причине волшебников куда подальше, а именно – через Седое море, чтобы, немного отморозив себе пальцы, они возвращались униженными либо сидели на Оре, лелея свою гордыню. Со временем необходимость в этом способе наказания отпала – в Академии перевелись маги, желавшие раздражать Хельтрада. Однако через долгое время на Ору отправился не кто иной, как Шивариус. Молодой и тщеславный, он совершил ту же ошибку, что и Тобиус позже: смог стать магистром через несколько лет после выпуска. Даже то, что он был протеже самого Хельтрада, не спасло его от ссылки.
Пропал Шивариус на целый год, а когда вернулся, что-то в нем очень изменилось. В худшую сторону. Серый маг признал свою неудачу и удалился с позором, а через двадцать лет вернулся в стены Академии необычайно могучим, некоторое время успешно преподавал, а позже был посвящен в архимаги. В этом его поддержали Маурон Левый и сам Никадим.
