В общем, наука совершила воистину гигантский прыжок, упростив тем самым жизнь землян.
Мы научились работать и даже сотрудничать с вирусами, тем самым взяв их под контроль. Почти все болезни люди научились излечивать. Почему «почти»? Потому что ни в чём не бывает идеала.
Продолжительность жизни увеличилась. Теперь люди живут максимум не семьдесят - восемьдесят лет, а сто шестьдесят - сто восемьдесят. И то, в этом возрасте люди выглядят не как разваливающиеся трухлявые брёвна, а вполне себе живчики. Но, увы, природа всё равно берёт своё. Нет ничего вечного.
Мы умеем работать с генами. Ещё в утробе матери исследуем, изучаем и можем отключать те, от которых нет толка, или включать необходимые.
Девяносто девять процентов землян билингвы. Благодаря гену, который помогает запоминать, хранить и воспроизводить разным способом речь на многих языках, в том числе и на внеземной речи, мы легко общаемся с другими расами.
Но когда мы вступили в МГС, их руководство предложило изучить и использовать универсальный язык. Он удобен для речи всех гуманоидных рас. Прост и довольно скуден, но для сотрудничества и общения его более чем достаточно.
Но лично я знаю помимо универсального ещё три внеземных языка.
Но что толку, если крёстный всё время будет создавать препятствия и не позволит мне войти в состав даже самой захудалой или наоборот, суперэлитной группы?
_______________________
* ИИ – Искусственный интеллект (Прим. Автора)
* * Соуты – миролюбивая гуманоидная раса. Есть внешнее сходство с людьми. (Прим. Автора)
* * * Селты – воинственная и милитаризованная раса. Верят в идею единоличного господства и верят в свою уникальность. Желают захватить все цивилизации и управлять ими. (Прим. Автора)
2. Глава 2
⅏
⸎ АРИАННА ⸎
Я лечу в свой любимый спортзал, чтобы выпустить пар. Пока на взводе, думать не смогу.
Сейчас я готова была разорвать, растерзать любого, кто попадёт под горячую руку.
Ярость кипела, обжигала, дёргала и скручивала каждый нерв, каждую мышцу.
Осознание, что мой самый близкий и родной человек – мой крёстный предал меня, душило и рвало сердце на части. Это больно, очень больно. Кто другой бы мне помешал осуществить мечту – я не переживала бы так бурно. Но Николас! Чёрт бы его побрал!
Мне хотелось орать, кричать так громко, чтобы горло потом болело и драло.
Но вместо этого я мчусь в зал.
Время сейчас рабочее, занимающихся мало.
В раздевалке быстро переодеваюсь, собираю волосы в тугой хвост, отдаю команду симбиоту врубить на полную громкость мой последний плейлист, который я готовила для полёта в космос и выхожу в зал.
Мне надо сбросить с себя эту ярость, иначе она меня сожжёт изнутри, опустошит и погубит. Или что ещё хуже, находясь в состоянии не совсем адекватном можно наделать глупостей: прибью либо крёстного, либо вообще всех, кто под руку попадётся.
Подхожу к груше и ударяю перчатки друг о друга. А потом с криком впечатываю в грушу кулак.
Адреналин грохочет в ушах.
Стискиваю зубы, чуть ли не до хруста и начинаю молотить по груше. Бью не только руками, подключаю ноги.
Злость долго кипит внутри, разъедает, точно кислота, рвёт меня на части, и легче мне не становится.
Перед глазами вижу отца и маму.
Вспоминаю, как прощаюсь с ними, как они обещают скоро вернуться…
Сознание подкидывает и подкидывает отрывки из детства: как отец рассказывает мне о пользе профессии врача; вот мама показывает мне звёздное небо и показывает объёмные голограммы самых красивых по её мнению галактик; она говорит, что я обязательно полечу в космос, потому что Земля прекрасна, но космос – это нечто больше, чем красота. А после я помню крёстного и его слова, что их больше нет…
