Ты слушаешь все мои мысли? – спросила она драконицу, но ответа не получила.
Интересно, знает ли драконица о ее симпатии к Лефтрину и подробностях ее несчастливого брака? Лучше не думать на эти темы, чтобы не пускать Небозевницу в личную жизнь. Хотя все равно ведь ничего не получится… Неудивительно, что драконы такого низкого мнения о нас, если им доступны все наши мысли.
Уверяю тебя, по большей части ваши мысли кажутся нам настолько скучными, что мы не трудимся давать им оценку, – раздался прямо в мозгу ответ Небозевницы, а затем драконица с горечью прибавила: – Мое истинное имя – Синтара. Почему бы и тебе его не узнать, раз уж Меркор разболтал его всем остальным.
Как же это было восхитительно – общаться напрямую, разум с разумом, с таким поразительным существом!
Я так счастлива узнать твое истинное имя, – отважилась подольститься Элис. – Синтара… Его великолепие воистину соответствует твоей красоте.
Ответом ей было гробовое молчание. Синтара не пропустила ее слова мимо ушей, просто не сочла нужным ответить.
Что случилось с коричневым драконом? – попыталась сгладить неловкость вопросом Элис. – Он болен?
Медная вышла такой из кокона. Удивительно, что она вообще дожила до этого дня, – равнодушно отозвалась Синтара.
Она?
Перестань мне так громко думать!
Элис едва удержалась от того, чтобы мысленно извиниться. Скорее всего, это лишь еще сильнее досадит драконице. А она уже почти нагнала Лефтрина. Толпа хранителей, собравшихся вокруг коричневого дракона, теперь расходилась. Когда Элис поравнялась с капитаном, на страже остались только большой золотистый дракон и его хранительница, девочка с розовой чешуей. Когда Элис подошла, дракон поднял голову и воззрился на нее сияющими черными глазами. Она почти физически ощутила толчок его взгляда. Лефтрин резко обернулся к Элис.
– Меркор хочет, чтобы мы оставили коричневого в покое, – сообщил капитан.
– Но… но вдруг бедняжке понадобится наша помощь? Кто-нибудь уже выяснил, что с ним такое? Или, может, с ней?
Что, если Синтара ошиблась или просто подшутила над Элис?
Золотистый дракон впервые обратился к ней напрямую. Его звучный, словно колокол, голос отозвался эхом у нее в груди, а разум заполнили мысли дракона:
– Релпду пожирают изнутри паразиты, а еще на нее напал хищник. Я сторожу ее, чтобы никто не забывал: драконы – драконья забота!
– Хищник? – ужаснулась Элис.
– Уходи! – резко бросил ей Меркор. – Это тебя не касается.
– Давай прогуляемся, – решительно сказал Лефтрин.
Капитан хотел предложить Элис руку, но вдруг отстранился. Ее сердце сжалось. Седрик постарался. Несомненно, тот счел своим долгом напомнить капитану Лефтрину, что Элис – замужняя женщина. И его упрек достиг цели. Никогда больше они с капитаном не смогут держаться непринужденно. Теперь оба будут постоянно помнить о приличиях. Даже если бы ее муж, Гест, вдруг объявился здесь во плоти и встал между ними, Элис не ощутила бы его присутствие более явственно.
И не смогла бы возненавидеть его сильнее.
Последняя мысль потрясла Элис. Разве она ненавидит мужа?
Она признавала, что он ранил ее чувства, пренебрегал ею, унижал и ей совершенно не нравилось подобное отношение. Но ненавидеть? Элис осознала, что никогда не позволяла себе так думать о муже.
Гест был хорош собой, образован, обаятелен и прекрасно воспитан. Для других. Ей же дозволялось тратить его деньги как заблагорассудится, при условии, что она не станет ему досаждать. Родители считали брак дочери удачным, а большинство женщин завидовали Элис.
