Очень часто Ёрмунд слышал о некоем мальчике по имени Берси, который якобы имел два разных по цвету глаза, от того стал нелюдим из-за самих же людей его сторонившихся, а друзьями его стали те самые косатки, как раз очень часто заплывающие к Дикому берегу. Ёрмунд никогда не видел этого мальчика, но среди его сверстников очень много о нём говорят, а некоторые даже отправлялись на его поиски, чтобы посмотреть на диковинного человека, который избрал для себя жизнь отшельника с самого детства. Хотя выбирал ли он ту участь сам?
Туман не переставал рассеиваться у берега Сноррирстейна даже к обеду, потому единственными навигаторами для рыбаков оставались одинокие скалы, вырастающие то тут, то там из воды и принимающие самые разные и причудливые формы. Одна скала, если хорошенько приглядеться, выглядела так, словно это старик, наклонившийся к водной глади толи чтобы напиться, а толи чтобы рассмотреть в зеркальном отражении своё каменное лицо. Другая скала была подобна волчьей морде, немного приподнимающей свой нос, будто бы вот-вот произведётся знаменитый и ужасающий вой. А ещё здесь была скала, которая принимала форму огромного гнезда, и казалось, что вернётся сейчас улетевшая когда-то давно таких же размеров птица и развеет всю нависшую облачную пелену над каменистым Снорристейном.
Появление поселения Фреирваля на этом казалось бы безжизненном берегу уносится сквозь века, когда первые корабли причалили к неизвестной земле и, насытившись её морскими богатствами, полюбили её. Здесь всегда не было спокойно. Сильные бури, разрушая скальные породы, создавали местный ландшафт так, как им того хотелось. Древние рыбаки-переселенцы, ублажали местных богов постоянным сжиганием идолов погоды, но видимо жертвы были столь малы, что стихия обрушивалась со столь ужасными силами, что Фреирваль уничтожался до основания, а затем возрождался вновь, целых семь раз, из-за чего много хороших людей покидали злосчастное место, не считая нужным восстановить разрушенное, другие же делали всё возможное, дабы возвродить всё утраченное. Сама природа закаляла дух фреирвальцев, которые ещё в те времена себя называли лейвалами, что значило покинутые. Кто покинул или что покинуло лейвалов легенды давно умалчивают и рассыпаются в исторический прах, ведь первые лейвалы встретились с континентальными брюггенами, которые быстро ассимилировали новый народец, отлично знакомый с судостроительством, морской навигацией и рыболовством. Так появилась страна Брюггенгфальм во главе с избираемым ярлом в столичном городе Соленгард, что на юге среди старых холмов и бурных зелёных лугов.
– В моё время рыбы было куда больше, – вздыхал Алвис, помогая сыну поднимать заполненную уловом сеть – Слишком скудно, чтобы этому быть!
– Посмотрим другие, может там что попалось, – не унывая, добавил и Ёрмунд.
В других сетях обнаружилось то же самое. Рыбы было до такой степени мало, что возвращавшаяся к берегу лодка не стала, как обычно, заполненной доверху, а лишь только наполовину. Пятнистая форель скользко поблёскивала на отсыревшем дне лодочки. Ёрмунд собрал её всего лишь в две бочки и погрузил в телегу, которая оставалась не берегу. Никакой другой провизии за время рыбалки уже не оставалось, потому домой рыбаки возвращались налегке. Лодку оставляли в небольшом гроте, что между возвышающихся скал у самого побережья, правда беспокоиться за неё не следовало, если бы она вдруг оставалась на плаву, поскольку каждый житель всегда имел свою лодку, либо мог преспокойно в случае нужды воспользоваться лодкой соседа. Грот был нужен скорее для того, чтобы нагрянувшая внезапно стихия не уничтожила труды местных столяров, таких как Алвис.
