Читать онлайн Ирина Муравская - Drama Show для мажора

1. Глава первая. Ненавижу соседа!

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. МИРА

Глава первая. Ненавижу соседа!

Бесит! Бесит! Бесит!

Ненавижу.

Урыла бы. Закопала бы заживо и заставила откапываться чайной ложкой. Засунула бы в миксер и перемолола. Потом склеила обратно, но только ради того, чтоб перемолоть снова. Сожгла бы останки и станцевала крамп на его пепле.

Ненавижу-у.

Час ночи, а в соседней квартире хоррор. Когда уезжала утром ― громыхала музыка, приехала вечером ― орёт по новой, но теперь какой-то кинчик.

Судя по тому, что стены трясутся ― колонки на максимуме и стоят впритык к моей стороне. А слышимость в кирпичном типовом доме как отдельный вид пыток. Которыми новый сосед пользуется просто профессионально.

У него без конца сплошное пати на хате. То дискотека, то битва орков на плэхе, то бордель, то футбольный матч с братками и прилагающимися к ним децибельными эмоциями. Семь дней в неделю непременно что-то да творится.

И так уже третью неделю. С момента как он заехал.

Клянусь, уж лучше перфоратор, что был до него. Умоляю, люди добрые, верните перфоратор и поэтичные пикировки гастеров, что делали там ремонт! Я по ним скучаю, от них всегда так вкусно пахло дошиком.

Аа-а, ненавижу!

Не сосед, а мычащая английская утка.

Наглее тараканов, которых еле вывели после того, как преставился дедок с четвёртого этажа. Вроде культурный профессор... был, а как к нему родственники нагрянули, еле дверь вскрыв ― атас, несите противогазы.

Обнаружился целый букет радостей: клоповник, помойка, вонище и чисто склад. От "чего-нибудь" до "всего попало". Такое ощущение, что мусор, который жильцы скидывали в контейнер, не вывозился, а перетаскивался к нему. И копился, копился, копился. Профессор-скопидомок.

Но это ладно, пережили. И его, и его домашних питомцев. Благо, мы на втором с Лизкой живём, до нас добежали лишь остатки шизанутых и перетравленных, а теперь вот здрасте, новая напасть. Нежданно-негаданно из соседнего подъезда.

И как назло, со смежной с нашей двушкой.

А что, отлично устроился: справа лестничный пролёт, он приглушает его постоянные тусовки. Снизу ― глухая бабка. Она сама телек вечно включает так, что с улицы слышны её любимые русские детективы. Сверху снимает квартиру орава узбеков. С детьми, зато без регистрации. Так что они вряд ли что пикнут, побоятся.

И лишь слева мы: не глухие, с регистрацией и, вроде как, ещё не ступеньки. Зато козлы отпущения. Просто хоть стой, хоть падай.

Тихие часы по закону?

Какой там. Класть соседушка хотел на них с пробором.

Уважение к другим?

Прям бежит и спотыкается. Наглое чудовище, которое забыли вытащить вовремя из бочонка с перекисью.

Мало того, что эта недоделанная блондинка мужского пола плевать хотела на правила приличия, так ещё и прёт как бульдозер, не разбирая дороги. Проверила на собственной шкуре, когда он меня чуть не сбил на своём джипе.

На углу моего же собственного дома!

"Сорян, я тебя не заметил. Повесь колокольчик на шею", ― заявил он мне вместо извинений. Даже из катафалка своего мажористого не вылез, чтоб помочь.

Так, небрежно стекло опустил, оценил, что труп дышит, и дальше поехал. Чудом скейт не переехал, в последнюю секунду успела его из-под колёс вытащить.

Я ещё тогда выпала в осадок от его хамства, но кто ж знал, что спустя пару месяцев та же тачка встанет под фонарём, аккурат напротив моего окна? Ни с чем не перепутаю, слишком пафосные номера. Да и царапину на бампере я оставила приметную.

И теперь вот периодически пересекаемся.

На балконе, мать твою. Потому, что у нас они стоят впритык, отделённые лишь низкой перегородкой. И оба незастеклённые. Выхожу я как-то, значит, вечером покурить, поворачиваю голову и... едва не сигаю вниз ласточкой от испуга.

Стоит, красавчик писанный-обписанный.

В одних шортах, волосы белобрысые взлохмачены небрежно для антуража, а грудь колесом, чтоб голуби на проводах электропередач заценили. Дымит айкосом с ментоловым запахом и хищно скалится.

Вероятно, оскал задумывался как очаровательная улыбка, но я две ночи до того практически не спала по его милости, так что не прокатило. От слова совсем.

Разговор, естественно, не задался. Между миролюбивым: "О, да я тебя вроде знаю" и "Имей совесть, Кен. Люди спать хотят" мы крайне быстро подошли к менее дружелюбному: "Чего ворчишь, пенсионерка? Лучше присоединяйся. И, кстати, ты торчишь мне ремонт тачки".

Всё шлифанулось моим финальным: "Совсем офонарел? А в рот тебе жёванной морковкой не плюнуть?", после чего в ту же ночь уровень громкости стал ещё выше. Из вредности. Морда манекенская.

Я даже трижды звонила по 112 и что, угадайте?

Правильно. Ни-че-го. Круглый ну-уль.

Лишь отмахнулись с раздражением: мол, измеряйте уровень шума и, если он выше установленной нормы, тогда приедем, а так, не могём. Не положено. Не хотим. И вообще, нам лень, отвали, девочка. Последнее было подано в более корректной форме, конечно, но посыл тот.

Измерять для них уровень шума надо, видите ли. Охренеть. Я ещё должна эту фиговину за свой счёт покупать? Которая всё равно не поможет, потому что, блин, не покажет того, что надо. Я просто на аудио пыталась записать грохот и было еле слышно. Зато вживую, словно в моей комнате трындят. Прям на моей кровати.

И вот сегодня опять двадцать пять. Уснуть невозможно, а мне на утренний эфир надо. Потом во вторую смену в универ. Ночью вот ЭТО, а утром опять на радиостанцию.

А теперь вопрос для знатоков: товарищи, как можно высыпаться в таком режиме?! Потому, что затихает балаган только к моему будильнику, и я вот настолько (если что, показываю пальцами) к тому, чтоб начать принимать снотворное.

Ибо беруши не помогают.

Сон в очередной раз получается рваным и дёрганым, но хоть каким-то. И если серные пробки надо мной не глумятся, просыпаюсь я в тишине.

Да ладно, неужто он сдох?

Неужели до меня снизошла благодать божья?

А, не. Живой. Слышу, копошится. Что-то роняется, кто-то разговаривает, затем хлопает дверь. Поругался с очередной благоверной?

Пофиг, мне пора на работу.

Пока закипает чайник, плетусь зевающей цаплей в душ. Маленькие прелести проживания одной ― нет очередей в ванную. Но скоро лафа закончится, Лиза должна к концу недели вернуться. Загоревшая, отдохнувшая и с колечком на пальце. Ванька вроде как обещал сделать ей предложение.

Ну правильно: аж четыре года встречаются, а сеструха всё в девках сидит. Пущай чешет к любимому и тогда квартирка, оставленная нам родителями, перебравшимися с концами на дачу, перейдёт в моё полноценное пользование.

Тёплая водичка, умой моё личико. Глядишь ― проснусь.

Пока из волос вымоешь шампунь, опять же, зарядку для рук устроишь и вообще бодрячком. Ха-а-ара-а-ашо. Мир немножко заиграл красками. Лето, в конце концов, на дворе или нет?

Стою под упругими струями, блаженствуя. Пока в какой-то момент меня не вырывает из расслабона резкий скрип дверных петель и мужской голос:

― Эй, соседка. Помогай. Что коты жрут? Им можно чипсы?

От неожиданности подскальзываюсь, задевая штору. Телескопическая штанга летит на меня, шарахнув по лбу. Штора накрывает сверху, а я сама, приложившись затылком об плитку, в раскорячку валяюсь в ванной, осоловевши таращась... на соседа.

Того самого.

Какого...

― О, это я удачненько заскочил, ― открыто ржут, разглядывая меня.

Стискиваю полупрозрачную шторку, прикрывая ей все стратегически важные места. Висок пульсирует, пятая точка больно ноет от падения.

Я голая. Мокрая, частично в пене. Нелепее положения не придумаешь. Но всё это меркнет и бледнеет по сравнению с тем, что в моей ванной ПОСТОРОННИЙ!

В МОЕЙ ВАННОЙ! В МОЕЙ КВАРТИРЕ!

― ТЫ ЧТО ЗДЕСЬ ДЕЛАЕШЬ?

― В смысле? Говорю же: дело на миллион есть.

― ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ В МОЕЙ КВАРТИРЕ!?

― Слушай, королева драмы ― не ори, ― выковыривая шум из ушей, морщится блондин, от чего и без того достаточно выразительные скулы становятся ещё острее.

― КАК ТЫ ОКАЗАЛСЯ В МОЕЙ КВАРТИРЕ?

― Как, как. Через балкон. Я тебе стучал в стену. Кто виноват, что ты не среагировала?

У меня сейчас мозг треснет пополам. И запоздало начинает доходить: а балкон-то и правда распахнут настежь! Летом практически постоянно, иначе от духоты можно с ума сойти. И до этой секунды мне даже в голову не могло прийти, что...

― ВОН! ― умнее ничего не приходит.

― Да харе орать-то.

― ВОН!!! ― под руку попадается мокрая мочалка и эпичной дугой летит в наглую морду. Но та успевает увернуться. Ему достаётся, максимум, немного мыльных брызг.

― Мазила, ― ехидно декларируют. Вслепую нашариваю снаряд потяжелее ― пемзу для ног. А вот теперь задёргались. ― Изи, изи, бешеная. Не буянь. Я тебя там подожду, ― спешно ретируются, оставляя меня одну... сидеть и опешивать.

С дрожащими то ли от гнева, то ли от адреналина и страха руками торопливо заворачиваюсь в полотенце, неуверенно выкарабкиваясь из ванной и тихонько выглядывая.

Вдруг свалил.

Нет. Не свалил. На кухне хозяйничает, без стеснения суя нос в холодильник и изучая содержимое контейнеров.

― Чего так запущено всё? ― заметив меня, с укором грозят пальчиком. ― Макароны слиплись, на сардельки без грусти не взглянешь, ― откапывая магазинную подложку с колбасной нарезкой, брезгливо принюхиваются. ― Колбаса из Айболита уже пованивает.

― Из Айболита? ― отупело переспрашиваю.

― Ну докторская же.

Это должно быть смешно? Тогда ха-ха.

― Ты как, нормальный?

― Вроде бы, а что? Что ищешь?

― Швабру.

Которая спрятана за холодильником, а к нему ещё не так просто подобраться. Потому что тот оккупирован незваным гостем.

― Полетать хочешь?

И снова: ха-ха.

― Ты поосторожнее с краской для волос. Последние извилины выжжет.

― Эй, причесон-то не трогай. Это низко. Я ж ничего не говорю про твоих девочек. Хотя они могли бы быть и побольше.

― Каких девочек?

― Тех самых, ― многозначительно скашивают взгляд на мою грудь.

Аж дар речи теряю от такой беспардонности.

Он совсем оборзел?

― Я сейчас позвоню в полицию и скажу, что в мой дом вломились воры.

― И что украли? Сдохшую колбасу? ― насмешливо отмахивается тот, разочарованно закрывая холодильник. Правильно, кроме йогуртов там ничего съестного нет. ― Тебя хоть как зовут, истеричка? А то мы так и не познакомились.

― Может, тебе ещё чаю налить?

― Кофе. Одна ложка. Сахара ― две.

Он это на полном серьёзе? Презрительно скрещиваю руки, давая понять, что перебьётся.

― Ты в курсе, что вламываться в чужую квартиру противозаконно?

― Зачем так гиперболизировать? Я ж чисто по-соседски. За советом пришёл.

За советом, блин. За советом он пришёл!

― А что, та орава, что еженощно тусуется у тебя, советом помочь не хочет?

― Да какая орава? Сидим маленькой уютной компанией. Беседуем за "жили-были".

― Ага. Слышу я твои беседы. Либо телек орет, либо бабы стонут.

― У меня бабы стонут? Я думал, это ты стонешь... ― наигранно задумчиво почёсывают подбородок. Типа, вспоминают. ― А, нет. Точно. У меня. Но тебе тоже не помешает, а то ты какая-то неудовлетворённая и агрессивная. Давно парня не было? Хочешь, помогу?

Да он же глумится! Хватаю со столешницы оставшийся после вчерашнего ночного дожора нож.

― Проваливай!

― Спокойствие, сумасшедшая женщина. Прими валерьянку. Ты же уже женщина, да? ― резвым зайчиком шарахаются назад, когда я угрожающе делаю шаг, сверкая лезвием. ― Понял: женщина. Претензий не имею. Я вообще по другому вопросу: мне пацаны подогнали котёнка. Из подвала вытащили. Он походу слепой, глаза гноятся жёстко. И пищит не переставая. И я хз, что с ним делать. Чем они питаются? Лечить как? Может, усыпить проще?