― Так у тебя же ныкаюсь, а не с любовницами.
― А ты меня спросил: сдался ли ты мне? Я не для того от родаков свалил, чтоб другие родственнички перед носом без конца мельтешили.
Ага. Значит, родственник. Сто пудово брат.
― Это ты на что намекаешь?
― Что гости на то и гости, что иногда уходят. И не опустошают холодильник с энтузиазмом камнедробилки.
― Да было там чего съестного. Одни полуфабрикаты. От твоей лазаньи уже тошнит.
― Так кто ж тебя её жрать-то просит?!
― Слушайте, давайте вы потом между собой разберётесь? ― это всё прекрасно, и добродушные семейные споры даже немного вызывают умиление, но мы сюда как бы не для этого пришли.
Булат снисходительно переключает внимание обратно на нас. Спасибо, царь! Кидаюсь в ноги и спотыкаюсь от восторга.
― Предлагаешь, закончить сперва с тобой?
― Предлагаю сделать потише и не горланить в двенадцать ночи так, что слышно каждое слово!
― Что, прям настолько громко?
― Прям настолько.
― И прям очень раздражает?
― Не представляешь, как.
― Ок. Сделаем. Но только когда попросишь.
Эм... Прошу прощения, что?
― У тебя склероз? Только что попросила.
― Нет. Ты наорала. А в прошлый раз истерила. А ещё раньше наезжала. А вежливо умеешь? Без повышенных тонов? С "пожалуйста"? Слабо?
Аэаээ...
Моя челюсть сейчас хрустнет, настолько она отпала.
― Не, ты слышала? ― с открытым ртом таращусь на Лизу. ― Он меня отчитывает!
― Да он камикадзе, ― охотно поддакивает та, но видно, что её происходящее не более чем забавляет.
Больше скажу, за последнюю минуту она уже раза три как бы невзначай пересеклась взглядом с этим Ильдаром.
― Кто-то ж должен, ― Калинин глумится намеренно, чисто меня выбесить. Понимаю это, но всё равно ведусь. Первый замах веника проходит вскользь, прилетая ему по плечу. Не больно, больше неожиданно. А вот второй уже без труда перехватывается в воздухе. ― Говорю ж, истеричка, ― звонко ржут, рывком притягивая меня к себе.
Не удержав равновесия, переваливаюсь через спинку дивана и оказываюсь... на нём. Лучше бы в пасти дракона.
― Отпусти! Отпусти немедленно!
Пытаюсь вырваться, брыкаюсь, лягаюсь, но какой там. В полулежащей позе, с задранными ногами и стиснутой так, что даже локтями не пошевелить ― попробуй переть против танка. Всё, что получается ― разок-другой пройтись веником ему по моське.
― Не мельтеши, ― в очередной раз уворачиваясь от колючих прутьев, вырывают у меня единственное оружие. ― Цыц, говорю. Угомонись, ― шикает Булат. ― Лучше глянь туда.
Лучше глянь туда. "Смотри, бегемот полетел" из той же оперы классических тупилок, но каюсь: я тот самый человек, которого легко ввести в заблуждение.
Говорят "посмотри" ― смотрю, вдруг правда что-то интересное. И таки да: настолько впечатляюсь, что даже сопротивляться забываю.
Потому что Ильдар уже вовсю крутится возле Лизки.
Сверху вниз оглядывает, обходит, снова с макушки до пяток оценивает. Точно павлин перед самочкой расхаживает, только что хвост не пушит. Так как его нет.
Зато есть рост под два метра, крепкое телосложение и слегка вытянутое лицо человека, на лбу которого написано: нобелевки не получал, но и не совсем тупица.
Систер на всё это смотрит снисходительно, с потрясающей невозмутимостью. А у меня бы так и чесалось желание втащить, честно. Потому что слишком нагло, вот прям перебор.
Но дальше ещё хлеще, дальше происходит... пам-пам-пам (это барабанная дробь, если что)... престраннейший диалог.
