– План Б, командир? – Спросил он меня.
Я не стал отвечать и просто кивнул. Перед строем нашей фаланги я повернул левее и поскакал к западным воротам нашего частокола, а Ковальд остался и начал орать что-то напутственное перед строем. Своим манёвром я преследовал две цели. Первая, заключалась в том, чтобы показать, что ворота нашего частокола построены плохо, открываются и закрываются долго, с усилием. Я был уверен, что за мной наблюдают и не смогут не подметить этого. Вторая цель была в том, что я хотел видеть всю картину боя и поучаствовать там и тогда, когда это будет максимально эффективно.
Так и не сумев построиться Оркусы, все как один заорали что-то похожее на «Аааргхх» и ринулись в атаку. Спокойно и не нарушая строя, их маленькие лучники побежали следом, в руке каждого из них уже был лук и пучок стрел, которые они воткнут в землю перед собой для скорости метания, когда встанут на позиции. Я же был доволен тем, что наша фаланга стоит совершенно незыблемо и монолитно.
Двести пятьдесят метров или минуту бега отделяло врагов от той секунды, когда наши лучники смогут начать свою стрельбу на предельной для них дистанции в триста метров. После этого у каждого из них будет ещё одна минута, чтобы выпустить по полсотни стрел каждому, и отступить за частокол.
Сердце спокойно и неумолимо отсчитывало секунды и спустя шестьдесят ударов первая сотня маленьких, острых и смертоносных подарков отправились в полет к приближающемуся врагу.
Ниспадающий по мере приближения врага к нашему строю поток стрел прекратился вдруг, когда больше невозможно стало стрелять навесом. Из пяти тысяч стрел каждая пятидесятая примерно нашла свою цель и впилась в зелёную вражью плоть, наносят большие или меньшие повреждения. Смертельно раненых и убитых наповал было не более двадцати, и это был хороший результат для ополчения, состоящего из обычных крестьян и горожан.
Вражеские стрелки успели выпустить стрел ещё больше, но Гризус вовремя выкрикнул команду «щиты наверх» и все ряды фаланги со второго по восьмой присели на колено и накрылись ростовыми щитами. Страшный дождь из стрел закончился быстро, ибо и Гоблинсы более не могли навешивать, не попадая по своим, более крупным товарищам. Смертельный дождь из стрел, как и обычный, из воды всегда найдёт щель. Убитых, как я видел, не было, но и наша фаланга была прорежена на три дюжины раненых бойцов, которых уже оттаскивали лучники, вместе с ними отступая к воротам.
Перед самой сшибкой фаланга встала в полный рост и изменилась, ощетинившись оружием. В руках двух передних рядов появились поднятые с земли тяжёлые и длинные копья. Ни один человек не смог бы держать их на весу долго, и именно для этого сбоку в щитах были придуманы специальные выемки. Кровавая пена слетала с клыков Оркусов, когда они в порыве боевого безумия со всего маху насаживали себя на эти пики все ещё пытаясь добраться до ненавистных им и слабых людишек и надо признать кое у кого, к сожалению, это получалось.
Зная особенность этих тварей, мощно впрыгивать во вражеский строй и наводить там сплошной кошмар ближнего боя, в котором Клыкастые были очень хороши, Ковальд обучил ополчение ещё одному очень простому приёму. Как только первые два ряда пик погрузились в тела врагов и застопорили всякое движение, третий и четвёртый ряд упёрли свои пики в землю и направили острия в сторону врага и вверх. Взвившиеся в прыжке, с топорами, шипастыми дубинами, палашами, большими ножами Оркусы, снова насадили себя на копья.
