Все что я увидел, кроме скелетов и ржавых железок, не представляло интерес ни для меня, ни для Хомуна. Глиняные черепки и битые кувшины, истлевшие кожаные поручи и поножи, разложившиеся сапоги, перчатки и прочий, не металлический хлам, был давно испорчен сыростью и временем. За исключением нескольких золотых медальонов, колец и горстки старых монет, ничего я оттуда не вынес полезного.
Кое-как завалив камнями вход, я покидал сверху земли и вернулся к своему, уже заскучавшему от безделья коню. Пастись ему тут было не на чем, сушеные гербарии он не уважал, поэтому я отвязал его, потрепал по холке, запрыгнул в седло и мы двинулись дальше, огибая по широкой дуге только что мной посещенный курган. Следующий на очереди в этой гряде был подобный предыдущему могильник, и я не слишком был воодушевлен тем, что найду в нем, скорее всего тот же самый мусор.
Действовал я по уже отработанной схеме. В принципе, как я и ожидал, ничего нового этот курган мне не открыл, кроме нескольких новых куплетов в той же заупокойной балладе, что я уже слышал ранее. Внутри него, были все те же громоздкие скелеты, то же никому не нужное ржавье и расползающаяся при малейшем прикосновении, кожаная экипировка.
Единственное, что мне приглянулось, так это немного великоватый мне золотой перстень, с интересно стилизованным гербом, в виде некоего древа с венцом из листьев под ним и семи небольшими бриллиантами, полукругом расположенными сверху. Его, пару золотых побрякушек и еще горсть монет из золота и серебра, я ссыпал в свой поясной кошель и вышел на свежий воздух.
Вечерело. Завалив вход, и по традиции засыпав его сверху грунтом, я решил, что для одного дня мне уже достаточно физических упражнений и решительно зашагал к привязанному невдалеке коню. Мы с ним, даже не сговариваясь, повернули назад и спустя пару часов неторопливой скачки, вкушали заслуженный обоими ужин, правда уже порознь. Спать я в этот вечер ушел пораньше, потому как планировал завтра вновь повторить свой рейд на север, к курганам. Снились мне в эту ночь в основном поющие хором скелеты, при чем дирижировал ими какой-то трехметровый воин в сплошных золотых латах, и в высоком, остроконечным шлемом с пышным плюмажем, из прорези которого на меня внимательно смотрели, светящиеся ярко-зеленым светом, глазницы пустого, скалящегося в оскале черепа.
Глава 6. Мир Перна. 402год. Один из Четырех.
Высший Архимаг Школы Огня, Агонир Алый, собственной персоной почтил меня своим присутствием, не поленившись отправиться в эту заштатную деревеньку, располагавшуюся в сотнях миль от Школы Волшебства Штормхольд, где он являлся одним из ее основателей и главой одноименного факультета. Я приподнял несуществующую шляпу в жесте вежливости и как был, сидя на кровати, в простыне, попытался поклониться столь высокому гостю.
– Не трудись, а то ребра снова выскочат из-под повязки. – Агонир был сама любезность, что нельзя было сказать о выражении его горящих Первородным Огнем глаз.
– Чем обязан, визиту столь высокого гостя? – Я постарался не скривиться, хотя даже от попытки согнуться в жалкой пародии на полупоклон, снова сильно заныло где-то внутри и справа.
Агонир сделал неуловимый по быстроте жест, и я почувствовал чистую струйку прохлады, растекающуюся внутри груди, по моим рукам и лицу. Быстро коснувшись абсолютно здоровой рукой своих вновь мгновенно излеченных и даже отросших век и бровей, я понял, что Высший Архимаг Школы Огня, не понаслышке знаком и со Школой Воды.
