– В следующей жизни мы будем такими, какими нас сделала последняя жизнь. Оглянитесь, – наша реальность – уже есть наше искупление прошлой жизни; любите в настоящем, и вас будут любить на земле в будущем, когда вы будете уже не вы. Утаить от людей предсуществование их души – всё равно, что призвать в помощь Сатану, какой бы рай он не обещал, – сказал Лютер и исчез в темноте. Он не мог знать, что его последние слова поразят графа больше всего и навечно осядут в недосягаемых временем глубинах его души.
Только теперь Густав заметил, что в углу у входа с понурой головой ждёт Тидо.
– Тидо, брат, всё будет хорошо, проводи меня к ней.
Мужчины вышли в сводчатый коридор и спустились по тёмной лестнице.
– Сюда, она здесь, – Тидо постучал в кованую дверь.
Анхен сидела на краю ложа, безучастно склонив голову. В комнате, похожей на келью, горела свеча, и были только стол и стул.
– Мне уже легче, спасибо тебе.
– Благодари своего Ловкача, он всегда вовремя подворачивается под руку то мне, то тебе. Потерпи, клянусь, мы заберём тебя отсюда, и всё будет, как прежде. Нам нужно время. Завтра к тебе зайдёт викарий, ты можешь довериться ему во всём, а пока за тобой присмотрит Алоиз. Дай ему золотой, он купит тебе новое платье. Тидо, мы должны возвращаться.
Оруженосец подошёл к девушке и обнял её за плечи.
– Анхен, мы вернёмся за тобой.
– Да, я буду вас ждать.
– Прощай, моя хейрин, возьми его. Это амулет моей матери Берты. Пусть он светит тебе, когда весь свет погаснет вокруг тебя…
Проделав большую часть пути, всадники подкрепились и напоили лошадей. Привал закончился, когда Тидо сказал:
– Я знаю, что надо делать. Мы перевезём сундуки Коддля и спрячем их в другом месте. Я всё продумал, надо только незаметно достать повозку.
– Мы не можем пойти на это.
– Потому, что чужое богатство не приносит счастья? Оно мне не нужно.
– Коддль догадается, и мы всех переполошим.
– Зато нам поверят, и посадят его в подвал.
– Никто не поверит, что близкие предавали их. Не всё так просто, как думаешь ты. Я знаю Карла – он опередит нас, и тогда против нас будут все. Надо обезглавить змею, и хвост умрёт сам. А ты предлагаешь наступить на одну змею, чтобы зашипел весь клубок.
– Что же тогда делать?
– Готовиться к свадьбе. Если бы ты не упрашивал свою Анхен выйти за тебя замуж, а женился на ней, она бы послушала тебя и не пошла в служанки к врагу рода Эльзенов, чья кровь течёт в твоих жилах. Но в тебе взыграло ложное благородство, а в ней – гордость, за которые будете страдать оба. Рыцарь недоделанный.
– Она бы снова не согласилась.
– Ну, конечно, куда лучше прислуживать какому-то мерзавцу, чем своему мужу, и ждать, когда её возьмут за руку и перестанут спрашивать глупости! Спроси у Бутики, о ком всё время говорит её подружка Анхен Берг.
Они вскочили в сёдла и продолжили разговор.
– Густав, Анхен сможет вернуться в замок?
– Скоро, но не раньше, чем мы используем то, что она услышала, и чем оттуда уберётся Коддль. Или его повесят, но в том не будет нашей вины.
– Если бы герцог знал, что я его сын, он бы поверил, кто столкнул в пропасть моего сводного брата.
– Не знаю, Тидо, но, если наши сердца хотят справедливости, и слабый может изменить будущее. Тидо, есть одно дело, от которого ты можешь отказаться. Я должен ехать на охоту и не успею сделать его сам. Эта охота важнее добычи. Мне удалось найти верного союзника, от которого зависит, поверят ли в коварство Коддля и Нойгаута или нет.
