Даже несмотря на то, что никому, в сущности, внук Чёрной Ведьмы здесь совсем не нужен.
– То есть ты повсюду будешь ходить за мной, как тень? – холодно уточняет маг.
Воттен очаровательно улыбается, хотя глаза его и мечут молнии.
– Да, гарднериец, буду. А если ты хоть на йоту нарушишь правила Вивернгарда или приказы Унг Ли, оттащу в трибунал ву трин, схватив прямо за твою тонкую гарднерийскую шею.
Тристан Гарднер ухмыляется в ответ и замедляет шаг. Когда они останавливаются, Воттен едва не отшатывается, увидев в глазах гарднерийца всплеск бешеного гнева.
Водная магия Тристана бурлит, жестокая и непримиримая.
Он окидывает Воттена взглядом с головы до ног, и в его глазах тоже вспыхивают молнии.
– Что ж, попробуй, – отвечает он, оскалив зубы.
Ого, какой смелый. Воттен растягивает губы в холодной улыбке, выпустив над головой сверкающие чёрные рога.
– Тебе рассказали, кто я? – мягко осведомляется он.
– Полагаю, жилони́льский дракон-оборотень, сородич восточных драконов, – со знанием дела отвечает Тристан. – Готов спорить, что и магией владеешь на высшем уровне.
– Верно, Тристан Гарднер, и не забывай об этом. – Воттен склоняется вперёд, охваченный внезапным стремлением высвободить крылья и показать этому гарднерийцу, на что способен. – Мне известно, что ты маг пятого уровня. И сила твоя чрезвычайно велика. Она растёт, ещё не достигла пика. Однако не думай, что я с тобой не справлюсь.
И опять гарднериец смотрит на него с ледяным презрением, под которым легко угадывается тяга к неповиновению приказам. Губы Тристана изгибаются в очередной холодной усмешке.
– Мне бы и в голову не пришло сомневаться в моём новом страже, Воттендрил.
Подозрительно прищурившись, Воттен подстраивается под широкий шаг гарднерийца, который уже идёт дальше.
«Как интересно, а этот экземпляр не торопится раскрывать все карты», – размышляет Воттен, втягивая драконьи рога обратно. Он явно столкнулся с чем-то неожиданным, а всё непонятное Воттена тревожит.
Пожалуй, присматривать за Тристаном Гарднером придётся куда пристальнее, чем он рассчитывал. Этот парень никому не подчиняется, как его ни запугивай. Прямые угрозы на него тоже не действуют.
Что ж, применим тяжёлую артиллерию.
– Тебя здесь не ждали, – произносит Воттен, и его слова откровенно сочатся ядом.
А в ответ опять эта гадкая ухмылка.
– Я знаю, – кивает Тристан. – Однако я здесь и никуда уходить не собираюсь, так что привыкай к моей компании.
Воттен не смог бы спрятать саркастические интонации, даже если бы попытался.
– Тебе что, нравится быть среди тех, кто тебя ненавидит?
Лицо Тристана остаётся бесстрастным, а в глазах вспыхивает пламя, когда он снова останавливается и поворачивается к собеседнику.
Гарднериец говорит спокойно, почти вежливо, однако не почувствовать рвущийся на свободу яростный огонь невозможно.
– Я хочу быть там, где смогу вступить в армию, которая будет сражаться с гарднерийцами и альфсигрскими эльфами до последнего воина и до последней капли магии. – Тристан резко шагает к Воттену. – Мне плевать, кто и где меня ненавидит. Плевать, даже если все до единого в Вивернгарде обольют меня презрением. Вы здесь просто не представляете, против чего мы воюем.
Маг отворачивается и идёт дальше, прибавив шагу, будто торопится избавиться от Воттена, чтобы устроиться на новом месте и жить дальше. Именно в этот момент Воттендрилу приоткрывается истинная природа и цельность странного гарднерийца.
