– Спешиться! – командует Бэйн. Его уверенный голос ясно доносится до самых последних рядов.
Всадники спрыгивают на землю, привязывают встревоженных лошадей к деревьям, оставляя их на попечение конюха, и следуют за коммандером в лес. Бэйн двигается уверенно, не колеблясь; запах дыма ощущается всё острее.
Беззвучно проговаривая заклинания стихий воды и ветра, Тьеррен достаёт из ножен волшебную палочку, готовясь к бою и обращаясь к магии.
Древесные феи опасны, среди них есть и те, кто умеет черпать магию из сил природы, притягивать её и направлять на врагов через ветви деревьев. Иногда дриады натравливают на противников диких зверей. Недавно гарднерийским войскам сообщили о дриадах, которые совсем недалеко, к югу отсюда, направили на магов небольшие, но мощные смерчи и целые стаи хищных птиц в отместку за сожжённые леса и зачищенные пустоши.
Они мстят за возвращение земель, по праву принадлежавших государству магов.
«Всё равно. – Тьеррен вглядывается в деревья, от которых по-прежнему исходит угроза, и неуклонно продвигается вместе с отрядом в самую чащу. – Скоро я создам огромный смерч, который поглотит и тебя, лес, и всех фей, прячущихся в глуши».
Пронзительный детский крик прорезает тишину, и Тьеррен, вопросительно оглядываясь, замедляет шаг, однако товарищи по оружию, кажется, не обращают на неуместный звук ни малейшего внимания.
Тьеррен в замешательстве ускоряется, чтобы не отстать от отряда, каблуки его сапог проваливаются в мягкий мох.
Снова детский плач – совсем рядом плачет ребёнок.
Надрывный крик младенца не даёт сосредоточиться.
Женщины о чём-то просят, умоляют на непонятном языке.
Тьеррен озадаченно вглядывается вперёд, в просветы между деревьями. Наконец отряд выходит на небольшую полянку, на другой стороне которой деревья сгрудились ещё гуще, если это вообще возможно. По краям вырубки горят костры – там солдаты уже подожгли деревья.
А вот и они.
Дриады.
Остроухие зеленокожие древесные феи выстроились длинной вереницей, плечом к плечу перед стеной нетронутого Северного леса.
Как будто защищая деревья собственными телами.
Однако… более жалкой линии обороны Тьеррену видеть не доводилось.
Маг изумлённо оглядывается. Он видел изображения дриад, ему показывали ужасных существ с безумным взглядом, увитых гнилыми и гниющими ветвями, с отвратительными длинными, острыми зубами. Чудовищно опасных.
А эти, стоящие перед ним феи, совсем другие.
Да, у них зелёная кожа, гораздо более глубокого изумрудного оттенка, чем у гарднерийцев, чёрные волосы, зелёные глаза и остроконечные уши. И одеты они в странные балахоны, которые, судя по всему, сделаны из непонятно как склеенных листьев.
Но на этом сходство с кошмарными чудовищами с картинок заканчивается.
Пожилая дриада с седыми, почти снежно-белыми волосами складывает на груди руки, как в молитве. Она падает на колени, обращаясь к гарднерийцам с длинной, непонятной, но явно умоляющей речью. Рядом с ней мальчик, он цепляется за старуху, уткнувшись лицом в её накидку, и девочка лет десяти, не старше, твёрдо стоит, словно упершись ногами в землю, и сжимает в руке большой камень. Её лицо дышит ненавистью, дыхание со свистом вырывается сквозь зубы вместе с угрожающими словами. Внезапно она бросает камень в шеренгу магов, но девочка слишком слаба, и камень не долетает до цели.
Здесь женщины, старики, дети и подростки.
Все они будто покрыты сажей: их кожа, одежда, волосы усеяны тёмными крупинками, напоминающими мелкие градины. Дриады тяжело дышат и едва не падают на землю, словно придавленные невидимой силой.
