– Нет, Люси. Я сказала, нет.
Если ма говорит не Люсик, а Люси, значит, и правда, похоже, сердится.
А Люси так хочется в башенке жить, башенка в доме, а на неё лесенка ведет с террасы, здорово так, как в мультике каком-то было.
А ма говорит – нельзя.
Ма Люси комнату на первом этаже присмотрела, да на кой черт Люси этот первый жтаж…
– Маа-а-аааа!
– Нет, Люси. Ну, хорошо, в башенке, только на первом этаже, ладно, котеночек?
Люси терпеть не может, когда её котеночком называют. Тут в самую пору и истерику закатить…
Хлопает дверь, па вернулся. Люси к па бежит, он-то порядок наведет…
– Па-а-а-аа!
– Привет, принцесса. Ну как дом?
– Па-а-аа, а я в башенке хочу-у-уу!
– А что, у нас еще башенка есть? Не знал, не знал…
– В башенке!
– Ну конечно… Вон, с Матильдой поднимешься…
– Я насовсем хочу-у-у!
– Ну что ты, это опасно…
Люси знает, в мультиках так всегда говорят – это опасно. А если что-то опасно, это надо сделать. Обязательно.
– Ну… потом, – смиряется па, – через годик. Через два.
– Не хочу на пее-ервом!
– Ну, хорошо, хорошо, на третьем этаже тебе комнату сделаем…
Люси кусает губы. Это же сколько ждать. Год. Два. Это вся жизнь пройдет, так и состариться успеешь, и умереть, прежде чем эти два года пройдут.
Люси обиделась. Люси знает, если делают не как она хочет, надо обидеться. Вот уйдет от них Люси, вот будут знать.
И то, правда. Уйдет от них Люси. На ту сторону.
Люси тихонько выскальзывает из дома. Никто Люси не замечает, всегда так эти взрослые. Люси бежит к краю земли.
Люси знает – когда плохо и на весь мир обидно, надо бежать на край земли. К той стороне. И заплакать. Как в мультиках. Музыка еще должна играть грустная, ну и еще дождь должен идти и красиво блестеть на ресницах.
Вот так.
Люси смотрит на ту сторону, там земля не зеленая, а синяя, и трава не растет.
Ма говорит – туда нельзя.
А если на родителей обидишься, надо сделать то, что нельзя. Значит, туда пойти.
Люси открывает дверцу, делает шаг. Еще. И еще.
Ничего не происходит. Правильно, это глупые взрослые все напридумывали, а-а-а, пойдешь на ту сторону, останутся от тебя рожки да ножки.
И никаких рожек у Люси нет. Это у Демоненны в мультике рожки. И Матильда в кухне горничной сказала, у ма тоже рожки есть, ей па сделал. А у ма прическа высокая, так может, и есть.
– Девочка, а как тебя зовут?
Люси оборачивается. Девчонка стоит, платьишко замызганное. Личико у девчонки синее, и глаза не два, а три, и пальчиков три на руке с перепоночками, и ушки острые…
– Монстрелла!
– Монстреллой зовут?
– Да нет… ты… монстрелла… а я Люси…
– Не-е, меня мама Сашей зовет. А не хочешь поиграть в крокодила?
– А это как?
– А так, я ногу свешиваю с дерева, а ты схватишь…
Люси смеется. Прикольно.
– Да чего тут-то играть, холодно тут…
– А дома знаешь, как холодно, вообще дубак!
– А у нас дома тепло, – вспоминает Люси.
– Да? А тогда айда к вам!
Люси ведет Монстреллу в дом. Ясно же, что никакая не Саша, и близко не Саша – Монстрелла и есть.
– Это у вас дом такой большой? – Монстрелла ахает.
– Ага… а тут еще башенка наверху есть, и терраса…
Люси водит Монстреллу по дому, все показывает. Классно же, и то правда, что это за дом, который никому показать нельзя, чтобы кто-то вот так ходил, охал, ахал…
– Ух ты, зеркало у вас какое…
– Это не зеркало, это экран, ты че? – Люси включает экран, по экрану бегут монстры, и Монтсрелла первая среди них…
– Лю-юсик!
– Ма, познакомься, это…
