– Меня ничуть не затруднит сказать им результаты, – возразил Вайсс. Но он кривил душой. Ибо сообщение это, если подумать, было бы неправдой.
«Но что такое правда? – задумался Вайсс. – Правда – это мы. Мы ее творим; она наша. Вместе мы начертили новую карту. Пока мы развиваемся и растем, карта эта растет вместе с нами. Мы меняемся. Что с нами будет, к примеру, через год? – спросил он себя. – Этого никто не знает… разве что эти ясновидцы из Аномалов, но они видят сразу много вариантов будущего. Наподобие, как мне рассказывали, ряда стойл в конюшне».
Из интеркома послышался голос его секретарши:
– Мистер Вайсс, здесь вас ожидает некий мистер Николас Эпплтон со своим сыном.
– Пусть войдут, – сказал Вайсс. Готовясь встретить Эпплтонов, он откинулся на спинку массивного, сработанного под старину кресла. На столе лежал бланк теста. Вайсс в задумчивости с ним развлекался. Забавно было наблюдать, как бланк предстает в различных ракурсах – если, к примеру, смотреть самым краешком глаза. Чиновник Государственной службы прищурился, на какой-то миг даже закрыл глаза – а затем снова открыл их и заставил листок бумаги выглядеть именно так, каким он хотел его видеть.
В крохотной квартирке Эпплтонов Клео бросила взгляд на часы и вздрогнула. «Столько времени прошло, – подумала она. – И ничегошеньки – все впустую. Быть может, они вообще уже никогда не вернутся. Быть может, ляпнут там что-то не то и сразу загремят в один из тех лагерей для интернированных, про которые мы так наслышаны».
– Дурак он набитый, – выдохнула Клео, обращаясь к телевизору. Из динамика тут же послышались аплодисменты – реакция воображаемой публики.
– А вот миссис Клео Эпплтон, – произнес «диктор», – из Норт-Платта, что в штате Айдахо, заявляет, что ее супруг – дурак набитый. Итак, Эд Гарли, что вы по этому поводу думаете?
На экране появились пухлые мордасы Эда Гарли. Телевизионная «личность» спешно подыскивала остроумный ответ.
– Вам не кажется, что взрослому человеку нелепо даже на миг представить себе, что…
Мановением руки Клео выключила телевизор.
От плиты, встроенной в дальнюю стену гостиной, доносился аромат яблочного эрзац-пирога. Клео потратила на него половину купонов своего недельного заработка да еще три желтых продовольственных талона. «А их все нет и нет, – сказала она себе. – Впрочем, что уж там какой-то пирог. В сравнении со всем остальным». Да, сегодня был, пожалуй, самый важный день в жизни ее сына.
Клео позарез требовалось хоть с кем-нибудь пообщаться. Сил не было ждать. И телевизор на сей раз не годился.
Выйдя из квартиры, она прошла по коридору и постучала в дверь миссис Арлен.
Дверь отворилась. Миссис Роза Арлен, средних лет женщина с нечесаными волосами, будто черепаха, высунула голову наружу.
– А, миссис Эпплтон.
– Мистер Чистер еще у вас? – спросила Клео. – Он мне нужен. Хочу прибраться. Надо, чтобы к приходу Ника и Бобби в квартире была чистота. Знаете, ведь у Бобби сегодня тестирование. Правда замечательно?
– Тесты подтасованы, – заявила миссис Арлен.
– Так говорят те, – возразила Клео, – кто провалился на тестировании. Или их родственники. Каждый день тесты успешно сдают множество людей, и большинство из них – ребятишки вроде Бобби.
– Могу на что угодно поспорить.
Ледяным тоном Клео спросила:
– Так мистер Чистер у вас? Я имею право пользоваться им три раза в неделю. А на этой неделе я его еще ни разу не брала.
