– Как же так? – удивилась я. – Не ты ли должен представить меня всем в своем замке госпожой?
– Ты справишься с этим сама, – хладнокровно ответил Гай. – Меня ждут дела в Ноттингеме, ради которых я не стану тратить драгоценные часы на правила этикета.
Мне ничего другого не оставалось, как подчиниться. Я надеялась, что он хотя бы отправит со мной Джеффри: все-таки тот возглавлял ратников Гая и мне было бы с ним спокойнее. Но Гай отказал мне и в этом, сославшись на то, что Джеффри необходим ему больше, чем мне.
В замке меня встретили со всей учтивостью. Пока дела удерживали Гая в Ноттингеме, я ознакомилась со всеми службами, хозяйством и даже с отчетами о доходах, приносимых владениями Гая. Кое-что мне показалось подлежащим исправлению и улучшению, но я благоразумно отложила изменения в управлении владениями до возвращения Гая. Пока его не было, я занималась убранством наших покоев, благо привезла с собой из Лондона много утвари. Под моим руководством и наблюдением побелили стены, украсили их гобеленами, намыли и до блеска натерли воском деревянные половицы, заменили полог над кроватью, расставили по углам комнат высокие бронзовые подсвечники. Под пологом на тонких цепях повесили лампы, которые я сама заправила благовонным маслом.
Я обследовала все дворовые постройки от конюшни до птичника, тщательно пересчитала запасы в кладовых, расспросила повара о кулинарных пристрастиях моего супруга и дала ему рекомендации относительно выбора блюд. Слуги и ратники относились ко мне с подобающим уважением, но я то и дело ловила на себе их взгляды, смущавшие меня. Они поглядывали на меня так, словно я заняла чье-то место. Не выдержав, я обратилась к старшей над замковой челядью служанке Джоанне с вопросом, не был ли лорд Гисборн женат, прежде чем обвенчался со мной.
– Разумеется, нет, миледи! – заверила меня Джоанна, но при этом потупила глаза, словно что-то скрывала.
Изучая замок, я заметила, что жилая часть и почти все постройки выглядели так, словно были возведены совсем недавно. Но кладка защитных стен была старая, и местами на стенах были видны следы копоти.
– Дело в том, миледи, что три года назад замок подвергся нападению, начался пожар, и почти все внутри стен выгорело дотла. Сэр Гай сам едва не погиб.
– Кто же посмел напасть на замок сэра Гая, зная, какой властью он обладает в Ноттингемшире? – удивилась я.
– Тот, в чьих руках больше власти в Средних землях, чем у сэра Гая, – ответили мне и, заметив, что я не поняла, о ком идет речь, пояснили: – Лорд Шервуда, разумеется! Кто же еще, миледи?
Лорд Шервуда – разбойник, объявленный вне закона! – обладает большей властью, чем Гай? Да разве такое возможно, чтобы еще и слуги Гая говорили об этом с такой уверенностью?
Обустраиваясь, я с нетерпением ждала возвращения Гая. Мне очень хотелось увидеть на его лице удивление, услышать похвалу, но все вышло не так, как мечталось. Когда через неделю ворота замка распахнулись, я с ужасом увидела, что моего мужа везут в конной повозке, и вначале приняла его за мертвеца: настолько он был неподвижным и бледным.
– Что с ним?! – бросилась я к Джеффри, который ехал рядом с повозкой, не отрывая глаз от лица Гая.
– Он ранен, миледи, – глухо ответил Джеффри, спешиваясь. – Очень тяжело. Я убеждал его остаться в Ноттингеме, но он выразил настойчивое желание вернуться домой.
Взяв себя в руки, я приказала послать за лучшими лекарями и сама проследила, как Гая переносят в спальню и укладывают в кровать. Он вдруг пришел в себя и, не заметив меня, впился глазами в лицо Джеффри, накрыл рукой его руку и еле слышно спросил:
