Вызов интеркома двери каюты вывел меня из мечтаний.
– Господин полковник, я капитан Итрис Сиганоров, мне приказано вас сопровождать во время демонстрационной экскурсии по кораблю.
– Входите, не заперто.
Внутрь каюты вошёл совсем молодой, наверно лет двадцати пяти офицер.
«Прям, как я в молодые годы», – увидев его, нахлынули чувства утраченной молодости. Смотря на себя в зеркало, с сожалением, в отражении видел невысокого, сутулого мужчину, слегка полноватого, с проседью на почти безволосой голове с лицом, испещрённым морщинами. «Не зря Сирена советовала сначала пройти процедуру омоложения, а потом только…».
– Полковник, позвольте озвучить план экскурсии, если у вас будут предложения или пожелания, то постараемся их учесть, – вывел из мрачных мыслей капитан, – сначала главная медицинская палуба, где располагаются основные медицинские отсеки, затем кают-кампания, палуба жилых отсеков, камбуз и капитанский мостик.
– Капитан, позвольте в неформальной обстановке мне вас называть Итрис, – и дождавшись утвердительного кивка, продолжил, – давайте пропустим палубы, где располагаются медицинские и жилые отсеки. Думаю, что там ничего интересного нет, а вот реакторный отсек и систему безопасности, я бы с удовольствием посмотрел. Интересно, знаете ли, как поменялся алгоритм действий во время экстренной ситуации, думаю, найдётся знающий человек, который мне, старому, объяснит действия во время сигнала тревоги.
– Полковник, вы хотите пройти инструктаж на случай возникновения непрогнозируемой ситуации? – удивился капитан.
– «Тревога» теперь называется «непрогнозируемая ситуация», как загнули и не разберёшься, – ворчливо пробубнил себе под нос, надеясь, что меня не услышали, а чётко и членораздельно произнёс: «Думаю, это лишним не будет, ведь алгоритм действий на кораблях примерно схож, не правда ли?»
– Вы совершенно правы, – отчеканил капитан, а сам связался с кем-то, получая инструкции.
***
– …при объявлении по общекорабельной информационной сети, – монотонно, нудно, заученными фразами, продолжал говорить лейтенант, имя которого я не запомнил, – продублированной на персональный коммуникатор, сигнала «непрогнозируемая угроза», предписывается следовать указаниям, полученным на коммуникатор, на котором отобразится порядок действий. Следовать…
Я смотрел то на лейтенанта, то на капитана, слушал и делал умный вид, стараясь не выдать своего раздражения. Всё, что говорил офицер, которого представили ответственным за противоаварийную безопасность, казалось мне настолько нежизнеспособным и противоречащим здравому смыслу, что с наигранным заинтересованным видом принялся рассматривать демонстрируемый фильм-пособие по эвакуации с корабля, который во время монолога транслировал на экран, моделируя какую-то, видимо, нестандартную ситуацию. Экран сменялся красивыми картинками, показывая действие экипажа во время непрогнозируемой угрозы. Действия экипажа слажены, ни одного лишнего движения, ни беготни, ни паники. Все, абсолютно все, в том числе и пациенты такого гигантского корабля, как медицинский лайнер словно сомнамбулы, не торопясь, идут по указанному пути. Я хмыкнул, но виду не подал. Если так будет происходить в реальности, буду только рад. Но нестандартная, на то она и нестандартная, что смоделировать, спрогнозировать со стопроцентной точностью возникшую ситуацию невозможно. Даже Военный Устав, инструкции, дополняются, уточняются после анализа каждой критической ситуации, чтобы впредь она не повторялась. И только сейчас обратил внимание, что на руке лейтенанта и капитана, да и тех, кто показан в фильме, отсутствует привычный для меня браслет коммуникатора.
