Возлегъ я грузомъ и угадываю вѣчность
И снѣга, и вчерашняго глумливаго простора.
Все сходится квадратами цвѣтовъ.
Ты въ этихъ маскахъ у затопленныхъ мостовъ
Раскладывала красоту умѣло, скоро,
Даря и ненавистнымъ человѣчность.
А здѣсь, довольствуясь огнями инквизицій
Для прекращенія страданій, кашляя въ ознобѣ,
Никакъ не утирается послѣдняя слеза.
Съ твоимъ подаркомъ голосуемъ «за»,
Рыдая на приснившейся утробѣ
По поводу чужихъ тебѣ амбицій.
И черезъ слово: «я – одна». Земное!
Не вѣрю ничему. И коротокъ мой сонъ.
Меня ты исправляешь на разсвѣтѣ.
Къ чему всѣ сны – и тѣ, и эти?
Былъ недалекъ извѣстный Мендельсонъ,
Печатей оглушивъ все заводное.
Уже не есть мнѣ идеаломъ край родной,
За что разбился, счастье выпуская.
Теперь по гранямъ свѣта снѣгирей
Топчу я все, что тутъ меня древнѣй,
Красавицу поэзіи въ Христѣ алкая,
Пронизывая свѣтъ усталой головой.
Она не ждетъ. Забыла стихъ.
Къ какому смыслу ложь пристанетъ?
Не понимать стараюсь. Разлюбить.
Всегда въ такой мнѣ участи пробыть.
Проходятъ годы. Человѣкъ у сада ранитъ
Того, кто вспомнитъ это, оставаясь лихъ.
