Ехали молча. За окном мелькал город, хаотичность которого поражала даже из автомобиля. Логики в расположении кварталов Алла не находила – они строились, по ее мнению, пьяными от раскаленного солнца людьми.
– Совершенно не понимаю топографии Неаполя, – поделилась она.
– И не поймешь. Он таков на самом деле – запутанный, странный, расположенный на разных уровнях, – не без любви ответил коренной неаполитанец.
Следующий пункт назначения оказался на улице Джакомо Леопарди.
– Тебе нравится этот поэт? – поинтересовалась Алла.
– Очень…
– Прочти пару строк, если можно? Хочется услышать Леопарди на родном языке.
– Так сразу не могу. Я должен подготовиться, – засмеялся Энрико.
– А что тебе еще нравится?
– Романтическая музыка, итальянский шансон хорошего уровня, в котором можно различить тексты и мелодию. Хорошая литература. «Доктор Живаго» Пастернака. И умные женщины. – Улыбнулся итальянец лукаво.
Все мало-мальски образованные иностранцы знают «Доктора Живаго», благодаря знаменитой экранизации романа с относительно молодым Омаром Шерифом в роли Юрия. Алла считала и этот образ, и всю постановку лубочной и слащавой. А они в восторге.
– А еще мне нравятся немецкие сосиски, но не традиционные, а белые, анемичные на вид, – признался доктор.
– А… Нюрнбергские.
– Ох, и вкусные…
Энрико привез свою новую знакомую на площадь, к станции метрополитена «Золотая медаль», снабдив тремя билетами на все виды внутригородского транспорта, общим сроком действия четыре с половиной часа.
– У станции с таким названием ты не потеряешься, – заверил он с улыбкой. – Осматривай город. Вернешься вечером сюда.
– Получу золотую медаль? – озорно улыбнулась она.
– Обязательно.
Доктор торопился в студию, его ждали измученные болезнями пациенты. Алле предстояло изучать Неаполь самой. Правильно сделала, что не надела элегантную обувь, а ограничилась комфортными сандалиями. Как римская матрона.
Выйдя через две станции, в надежде увидеть исторические памятники, она не промахнулась – перед глазами стоял столбик с надписью: крепость Сантельмо. Неаполь – щедрый. Вы увидите в нем все, что захотите.
Поднимаясь в горку замедленным от жары шагом, Алла с удивлением отмечала, что жители, бесцветно передвигающиеся в ее ареале, совершенно не обращали внимания на красоту их города. На балконах сушилось белье, вытягивались в тени кошки, стрекотали мотоциклы и шуршали машины, из супермаркета выходили озабоченные люди с набитыми всякой всячиной пакетами, на лавочке валялась пустая пластиковая бутылка – город как город. А о нем мечтают миллионы.
Алла вошла на территорию крепости и, не зная, где тут вход и можно ли вообще исследовать сооружение изнутри, прошла вперед, к скамейке под огромным деревом, дабы передохнуть после восхождения в гору по тридцативосьмиградусному пеклу.
– Сеньора, справа от вас находится касса, вы должны взять билет, – раздалось ей вслед из громкоговорителя.
Невидимка в стеклянной будке подумала, что туристка собралась откусить кусочек Неаполя бесплатно. В божественных метрополиях пристрастно отслеживают каждый евро. Алла снисходительно улыбнулась на глупое подозрение и пошла за билетом. Заплатив три евро, она взмыла в лифте на седьмой этаж и оказалась свободной: стой в оцепенении, охай-ахай, наводи фокус, озирайся в изумлении на спутника, если таковой есть в наличии за плечом… Это даже не восторг. Это приобщение к вечному, непреходящему, хоть вулкан Везувий и пытался сорок три года назад изменить окрестности своим извержением и превратить еще разочек вечное в ничто. Теперь он затаился.
