Кай резко вскочил на ноги и, тут же позабыв и про гарпию и про охоту, кинулся вслед за стрелой, продираясь через множество покрытых зеленью веток. Он выскочил на берег, поскользнулся, когда камушки поехали у него под ногами, но не упал, оперевшись о землю рукой. Кай выпрямился и быстро оглянулся.
Рядом, у самой воды лежал человек в кожаном походном костюме. Он слегка стонал и держался за бицепс правой руки окровавленными пальцами. Кай почувствовал, что на него накатывает нервная дрожь. Он быстро пошёл к человеку и звук собственных шагов, хруст кальки под подошвами сапог, казался ему громом среди ясного неба.
Этого не может быть, – подумал Кай, – я же только что стрелял в гарпию. Я стрелял в гарпию, я не стрелял в человека. Это, должно быть, кто-то другой.
Маленькая коричневая стрела валялась рядом со своей жертвой. Стрела с шариком вместо наконечника. Это была, конечно же, его стрела для охоты. Кай вдруг вспомнил про гарпию, оглянулся на камень, но её там не было, только лежала покусанная утка. Кая охватила досада, и он раздражённо посмотрел на человека, который уже не стонал и даже поднимался на ноги.
Кай припомнил все впившиеся в пузо камушки, все часы ожидания и на него накатил гнев.
Ну какого аспида ему тут было надо, а? Ему дела другого нет, только выскакивать перед носом в самое неподходящее время!
Раненый поднялся, всем своим видом демонстрируя, что ему очень больно.
Всё сильнее и сильнее распаляясь, Кай подошёл к незнакомцу.
– С тобой всё… – начал он резко, но договорить не успел.
Незнакомец развернулся и ударил его в скулу – и достаточно сильно. Кай рухнул на кальку, так что камешки больно впились в филейную часть.
– Во-первых, – с хрипотцой сказал незнакомец и поморщился, поведя плечом, – не «с тобой всё», а извини, пожалуйста.
Голос его был спокоен, но один раз всё-таки дрогнул – похоже, что Кай своей выходкой здорово его напугал, что, в общем-то, неудивительно.
– Потому что со мной не «всё», не дождёшься. А во-вторых, скажи сразу – это ты стрелял?
Кай испуганно смотрел на него снизу вверх, не в состоянии здраво оценить ситуацию.
Никто не умер, – решил, наконец, он, – это уже хорошо.
– Это ты стрелял? – повторил незнакомец голосом, в котором звенел весь холод ледников наверху.
Даже лицо его было белым, как снег – явно от испуга. От испуга – и только. Во всяком случае, серьёзного ранения видно не было.
Первым порывом Кая было тут же заявить о своей непричастности – вроде «ничего не знаю, проходил мимо, прибежал на крик». Но затем он подумал, что отпираться и врать глупо, да к тому же ничего страшного и не случилось… Вот если бы стрела угодила человеку в затылок, то вполне возможно проломила бы череп, а так – только чиркнула по руке.
– Да, я, – сказал Кай и сам поразился своему недовольному ворчливому тону.
Человек стиснул кулаки, лицо его потемнело, и он решительным шагом двинулся на Кая. Вряд ли он мог действительно избить его, потому как был явно легче – сильная худоба не предполагала мощной мускулатуры. Кроме того, он был ровесником Кая, что делало шКайы последнего более внушительными.
И, тем не менее, Кай вскочил на ноги и отступил назад.
– Я тебя не видел, какого чёрта ты выскочил! – быстро сказал он.
Человек остановился и почесал раненную руку.
– Будет ушиб, – сказал Кай.– Ничего страшного.
– Ничего страшного? – хмыкнул незнакомец и в его голосе прорезались стервозные нотки.
