Дух Реки. Река как Жизнь. Добрая сказка для взрослых. Книга первая - страница 3

Дальняя. Тигринка. Валинку. Большая Уссурка. Арму. Не-про-хо-дные. Как он их называл. Не транзитные. Так он их классифицировал. То есть, не имеющие свободного доступа к морю. Со своими определенными законами, отличиями и видами рыбы, обитающей в непроходных реках.

Потом опять вернулись на самое восточное побережье Края. Но тем не менее, какое-то время проезжали эту долину транзитом, даже не останавливаясь на короткий отдых. Всегда очень торопились. Работали. И время поездки на Север, на рыбалку, всегда было строго ограниченно наличием выходных и праздничных дней. Необходимостью в понедельник с утра быть на рабочем месте в приличном и выспавшемся рабочем состоянии. Необходимостью учета времени в пути. Восемьсот километров туда, и столько же в обратную сторону. Это самый минимум!

Всегда транзитом. И уезжали дальше на север. Сначала к истокам, а потом и к устьям Максимовки, Амгу. И все дальше, и дальше. Все выше. На Светлую, Кабанью, Зеву.

Мы рыскали по всей огромной территории Приморья, как волки, которых ноги кормят. В поисках добычи. В поисках впечатлений. Изучая новые, красивейшие для нас, территории. Мы откровенно наслаждались красотой нашей Природы и общением с Ней. Она была нашим спасением от постоянных производственных передряг того жизненного периода. Пусть даже и на очень короткий период времени.

У меня сложилось впечатление, что папа, действительно, что-то напряженно искал. Но даже сам не давал себе в этом отчета. Не находил. Не понимал. Не осознавал.

Иногда даже посещали Колумбе. Микулу. Уссури, Иман. Журавлевку, Малиновку, Ореховку. Павловку. Извилинку. Милоградовку. И все другие реки, встречавшиеся на нашем пути. Мда, – улыбнулась своим размышлениям и воспоминаниям старушка. – Много у нас красивых рек в Приморском крае, маленьких и больших.

А потом… Наконец… Совершенно внезапно… Папа влюбился в Обильную и отдал ей все свое сердце без остатка. И все наше время. Нашу жизнь. Мне она тоже очень нравится. Эта величественная спокойная ласковая девочка.

Хотя, конечно, будучи на Обильной, мы иногда уделяли некоторое, к слову сказать, совсем небольшое внимание и Арму, и Валинку. Но, надо признать, крайне незначительное. По сравнению с теми периодами нашей жизни, которые мы проживали на Обильной.

«НАнцы». Такое имя она носит на удэгейском. Как тебе? Необычно, правда? Для нашего слуха, – хитренько взглянула престарелая пассажирка на своего серьезного уже тоже немолодого водителя. —

– «ТУнанцы». Так местные жители зовут нашу рыжую красавицу Армушу.

«СИбичи» – тоже красиво ведь, правда? Зачем реки с таким красивым именем переименовали в Дальнюю и Тигринку, даже и представить не могу!

А Тигринка ведь очень хороша! Зеленовато-золотистая красавица! Дно у нее такое, из светло-желтых камушков, которые на полуденном ярком солнце сверкают золотыми искорками.

И в сочетании с низко склоненными зелеными ветвями деревьев и кустов, отражающихся в прозрачной воде, создается невероятное впечатление зеленоватого золота. Или золотистой зелени. Хмм …, это уже каждый сам выбирает для себя. Каждый, кто способен эту Красоту увидеть.

Мда…

Но… тогда время такое было. Все удэгейские и китайские названия в срочном порядке меняли на русские, и наносили их на новые советские карты.

Видимо, нельзя было оставлять нерусские названия. Руководство чувствовало в этом какую-то опасность. Хотя, не знаю… Ну, вот, ты мне скажи! – опять кинула короткий взгляд бабулька на свою сумрачно нахмуренную дочь. – Какая красота в названии «Кабанья»? А? Ну, какая? Наверняка, ведь, у этой красивейшей милой реки есть свое, исконное, хоть и трудно произносимое, но очень впечатляющее имя. Родное. А мы его уже не знаем …, – старушка печально вздохнула, продолжая делиться милыми сердцу воспоминаниями с родным человеком.