Дух Реки. Река как Жизнь. Добрая сказка для взрослых. Книга первая - страница 4

– Так продолжалось лет пятнадцать – двадцать. Папина любовь к Обильной крепла изо дня в день. Честно говоря, я тоже ее полюбила. И она нас. Она стала нашим вторым домом.

– А когда мы совершенно случайно, опять же, проездом, второпях, транзитом, сюда вернулись, в эту долину, долину Кемы, оказалось, что когда-то знакомые нам деревья подросли метров на десять-пятнадцать. Можешь себе представить подобное чудо? Мы знали их тонкими хлыстами, в их далеком зеленом детстве, а теперь они превратились в огромные взрослые дерева.

И вообще, я припоминаю, что все деревья в нашей жизни росли вместе с нами. У нас на глазах. У меня никогда не было такого расхожего впечатления, что «все деревья в детстве кажутся большими». Нет! Мы были маленькими, потом молодыми. И деревья были такими же молодыми. Теперь мы постарели. А они рядом с нами стали величественно огромными, – изумленно хмыкнула старушка, высоко подняв светлые бровки, и, анализируя свои необычные наблюдения.

Серьезная тетка с коротким светлым бобриком на голове, напряженно вцепившись в руль, и, горестно поджав губы, внимательно слушала бабульку, ни на миг не отвлекаясь от дороги. И …, ни звуком, ни жестом не нарушая неспешного тихого повествования старой женщины, спокойно текущего, как журчащий прозрачный ручеек по весне.

– Я даже и не подозревала, – искренне удивляясь, продолжала бабулька, – Что в Приморье могут расти такие величественные, такие огромные деревья. Я была поражена и очарована. И старая любовь вспыхнула с новой силой. Я всегда скучала по Кеме. Не просто скучала. Тосковала. Особенно зимой. Особенно ночами. Особенно в те периоды, когда было непросто. Ты же знаешь, это моя любовь с первого взгляда на «Березы». Помнишь, как я рыдала в первый день знакомства с ними?

С первого взгляда. И навсегда. На всю жизнь. Но приходилось жертвовать собой ради папы. Своими интересами. Своими желаниями. Я, ведь, всего лишь только пассажир в нашей команде. А ему, как рыбаку, было отдано на откуп безраздельное право выбирать, где ему рыбачить и, соответственно, где мне отдыхать в его ожидании.

А теперь я осознала, вернее, уже в который раз укрепилась в том мнении, что это моя Долина. Это мой Дом. Это мой Мир. С которым я хочу остаться навсегда. Чтобы жить здесь в другой жизни. И защищать Реку с рыбами. Тайгу со зверьем. Деревья, скалы. От тех, кто может нанести непоправимый вред.

Старушка грустно хмыкнула, на мгновение понуро опустив ярко-крашенную голову вниз.

– Самое горькое и смешное заключается в том, что теперь папа у меня спрашивает: «А если бы мы сразу начали ездить только на Кему, наверное, лучше бы было?» – Она с улыбкой взглянула на угрюмую дочь, и сама себе ответила.

– Это о чем говорит? О том, что все мои жертвы зря… Самопожертвование редко доводит до добра. Хотя, знаешь, трудно сейчас судить о том, чего уже не изменить. О том, что не произошло. Тебе ведь всегда будет казаться, что то, что не сделано, должно быть гораздо лучше того, как ты фактически прожила свою жизнь. Всегда о чем-то сожалеешь. А доподлинно знать о том, было бы лучше или нет, и в каком именно случае, нам не дано.

Дорога потихоньку забирала на восток и на восток. Прямые, весьма продолжительные, прогоны только на север.

Ну вот и первый приток Такунджа или Секунджа, пересекающий проселочную дорогу, показался впереди.

Бурлящий, страшно стремительный, зеленовато-серебристый поток перехватывал тонким хлипким пояском невзрачный дряхленький мостик, сделанный из когда-то могучих цельных, а теперь уже почти истлевших подгнивших бревен, и сверху просто засыпанный грунтом с ближайших обочин.