Какой же адский день. Что делать дальше? Я не мог ни думать, ни дышать. Огонь ненависти к себе сжигал меня изнутри. В голову пришла только одна идея – напиться, чтобы забыться, как делал это отец. Я зашёл в местный магазин и купил водки. К счастью, я выглядел старше своего возраста. На крыльце магазина стал пить с горла.
Глоток за глотком убивал всякую надежду на спасение. Меня начало рвать, и все выпитое тут же выходило наружу, пока я перегибался через перила. Большая часть попала на меня. Вытерев рот и спустившись с лестницы, прошел к деревьям. Я снова стал пить с горла! «Ведь отцу же помогает!» Но тело спортсмена не принимало этого яда.
И полученная доза снова вырвалась наружу, я блевал, уже стоя на коленях.
Мимо проходили прохожие и бросали осуждающие взгляды.
Очень сильно жгло горло. Включился животный инстинкт самосохранения. Все мысли о страдании и правильности ушли на второй план. Мне жгло горло, я пополз на корячках и жадно руками загребал снег. Жрал и жрал его, пока не дополз до черных больших ботинок.
Они возникли прямо перед моим носом, и я задрал голову вверх, в глазах все расплывалось. Кто стоял передо мной?
– Ты чё, сука, встал здесь?! – выругался я и даже попытался накинуться на фигуру. Но он меня оттолкнул в сторону, и я полетел в снег.
– Ах ты! – пытался я снова и снова напрыгнуть на него, но он постоянно меня отбрасывал.
Он толкал меня, а я падал, пытаясь сопротивляться. Он схватил меня за ворот и закричал.
– Успокойся! Остынь!
Но я не сдавался. Это было именно то, что мне нужно. Я кидался на него, размахивая руками. Но этот человек повалил меня и зажал коленом горло, я не мог больше шевелиться.
– Отпусти! Сейчас я встану! – кричал я, задыхаясь. Но я устал – от боли и от бессилия. – Я устал…
Почему, когда мир обрёл свет надежды на счастья и лучшую жизнь, я все бросил, сдался? Я продолжал материться и что-то бормотал, но этот мужчина сунул мне что-то под нос, и я вырубился.
***
Очнулся в незнакомом месте, на вонючем матрасе старой сетчатой койки. Огляделся. Комната с белыми стенами, окно с решеткой. На соседней койке спал какой-то мужик – храп с перегаром стоял ужасный. Я слышал о таких местах. Это не тюрьма, а вытрезвитель. Сюда отправляют пьяных на передержку, а потом дерут деньги за неудачную ночлежку.
Попытался вспомнить, что было и как я здесь очутился, но бошка очень сильно болела, и в горле пересохло. Пошел к двери, подергал ручку, но открыть не смог. Пришлось снова сесть на кровать. Вот это я попал. Если отец узнает, он меня прибьет.
За дверью лязгнула щеколда, и вошел мужик в белом халате.
– Здравствуй, Петька Бой, – сказал он, протянув бутылку с водой.
Вот же гад! За эту бутылку я был готов продать душу Дьяволу! Я схватил ее и пил огромными глотками, да так быстро, что глотке стало больно. Но главное, я смог утолить сушняк. После этого сел на кровать и сжал голову руками.
– Я в вытрезвителе? Что вам нужно от меня? Денег у меня нет…
– Ты в вытрезвителе, и твои деньги мне не нужны, хоть и услуги у нас платные, – ехидно сказал он, голос его был мне знаком. – За все заплатит твой отец.
– Вы ему уже сказали? – Я посмотрел на него.
– Извини, но мы обязаны были ему сообщить, ведь ты несовершеннолетний…
– Ты? – наконец понял я. Это был Дмитрий Иванович.
– Да, это я. Я здесь работаю.
– Капец…
– Все нормально, в твои годы я тоже любил покутить, но больше веселился, чем грустил. Да и я не ожидал, что ты заглушаешь печаль алкоголем, – задумчиво сказал он.
