Хотя Саблин и удивился звонку Якова Владимировича и тому, что он знал покойного Дорофеева, такой поворот показался ему логичным. Коллекционеры знакомы друг с другом, вращаясь в ограниченной среде, тем более что речь шла не о коллекции марок или комиксов, а о старинных предметах искусства, к коим можно отнести книги.
Здание, где располагался офис Оболенцева, находилось в переулке. Уже зная, куда идти, Саблин миновал пост охраны, поднялся по каменной лестнице на второй этаж, где его встретила помощница коллекционера.
Яков Владимирович, немолодой мужчина с располагающим и загорелым лицом, вышел к следователю в приёмную, широко улыбаясь. Он был одет в строгий светлый костюм и белую рубашку. Сквозь очки в тонкой металлической оправе на Саблина смотрели светло-голубые глаза. Волосы, почти полностью седые, аккуратно зачёсаны назад.
– Рад вас видеть, майор, проходите, – Оболенцев жестом пригласил следователя в кабинет.
– Взаимно. Только наши встречи всегда по неприятным поводам случаются.
– Согласен. Надо исправить и посидеть в каком-нибудь ресторанчике.
– Было бы прекрасно.
Саблин сел на диван перед низким журнальным столиком. Оболенцев расположился в кресле напротив.
– Итак? – сказал майор. – Чем могу помочь?
– Да, спасибо, что так быстро приехали, – Яков Владимирович кашлянул. – Я так понимаю, вы в курсе, что Дорофеев убит?
– Конечно.
– Простите за вопрос, но дело ведёте вы?
– Да.
– Ага, – закивал Оболенцев, – прекрасно.
– Откуда знаете Дорофеева?
– Мы с ним давние приятели. Я бы даже сказал – друзья.
– Правда? Хм. Примите мои соболезнования.
– Спасибо. Эх. М-да. Очень печально. Просто не верится.
– Так, о чём вы хотели поговорить?
– Понимаете, Валера был прекрасным человеком. Очень добрым, общительным, всегда готов помочь и, так сказать, любил жизнь! И то, что случилось, – настоящая трагедия для всех!
– Вы знакомы с его супругой и дочерью?
– Да-да, конечно. Рая – милая женщина, а Алку я помню ещё ребёнком.
– У вас есть предположения, что могло стать причиной убийства?
– Нет, – покачал головой Оболенцев. – Я говорил вчера с Раей, она в шоке. Сказала, что Валеру задушили. Это правда?
– Да.
– Господи. Какой кошмар! – Яков Владимирович тяжело вздохнул.
– Раз уж мы говорим об этом, подскажите, вы в курсе, что Дорофеев приобрёл недавно египетский папирус?
– Само собой! Валера мне его показывал. Очень редкая вещь.
Глава 16. Москва. Пятница. 12:20
На этот раз Саблин не удивился. Всё было одно к одному. Возможно, дело удастся раскрыть быстрее, чем он думал. Когда появляются свидетели, обязательно находятся новые улики.
– То есть папирус ценный?
– Ну в общем, конечно. Он дорогой, потому что старинный. Его обнаружили в одной из египетских пирамид в девятнадцатом веке французы. Потом артефакт путешествовал по миру, меняя владельцев. Валера приобрёл его на аукционе.
– Почему Дорофеев им заинтересовался? Как я понял, он коллекционировал книги.
– Верно, но папирус изумительно красиво сделан, в прекрасном состоянии. Валера, увидев его, сразу влюбился. Сказал, что, если не получится перепродать, повесит в кабинете.
– А что написано на папирусе?
– Какая-то цитата из Книги мёртвых.
Саблин нахмурился.
– Загадка?
Оболенцев рассмеялся.
– Нет-нет, ничего такого. Я понял: вы сразу вспомнили шумерский артефакт с зашифрованной тайной сокровищ.
– Вот именно, – следователь действительно подумал про реликвию, с которой было связано одно дело несколько лет назад, и на первый взгляд артефакт тоже казался лишь старинной вещицей, а на деле привёл к целой истории с убийствами и шумерскими тайнами древности.
