Дума - страница 8

Василий внимательно выслушивал каждое её слово, будто бы в голове расщепляя её фразы на атомы.

– Хм… Казалось бы, я просто спросил про книгу.

– Да, – улыбнулась она, – заносит порой, согласна.

– Да нет, что ты, продолжай. Хоть с кем-то пообщаюсь.

– А есть недостаток в этом? – она глянула на его лицо.

– Ну, просто я тоже частенько думаю.

– О чем? – девушка, очевидно, по-настоящему заинтересовалась.

– Да о всем и в то же время ни о чем существенном, – почесал он затылок. – Так, хаотичные мыслишки. Хотя бывает иногда знаешь как, хочешь подумать, а не о чем… Сразу так грустно становится.

– Ну, можно лишь сказать, что в жизни нужно быть конкретным, иначе тебя никто не пойме-ё-ё-т, – Кана стала внезапно серьезной. Теперь она была похожа на какого-то политика.

– То есть? – уточнил Василий.

Кана вздохнула, набрала воздуха в легкие, и сказала:

– Разве можно быть в нашей жизни абстрактным? Конечно, в абстракции видеть нашу жизнь проще, так виднее каждая деталька нашего мироздания, но нужно быть конкретным, я считаю. И в этом я убедилась на опыте.

– Наверно ты права, – Василий повел плечами. – Опыт дает многое. Опыт дает убеждение в тех или иных вопросах.

– Именно. Опыт – пожалуй, самый важный ресурс в нашей жизни. И зависит только от тебя то, как ты им распоряжаешься: рационально или же нет. Кто-то вобще этот опыт не замечает. А другой же собирает нежно, тщательно и внимательно, обходятся прямо как с алмазом.

– А как же эмоции?

– Эмоции это приходящее. Это тоже важно, но без опыта ты никуда не поедешь, – она отрицательно помахала руками. – Благодаря опыту ты как раз-таки получишь эмоции. Или в ходе получения этого опыта.

– Ну да…

Кана и Василий еще долго болтали о тех или иных вещах. О мироздании, о книгах, о том, как правильно нужно готовить какие-то блюда.

Василию казалось, что они очень хорошо сдружились за один единственный день. Надолго ли это? Непонятно. Но сейчас вдруг у них зашел разговор про жизнь Каны. Она задумалась, переминаясь с одного взгляда на другой, будто расценивая Василия. Только вот непонятно, что она расценивала.

– О чем задумалась?

– Да вот думаю… Ты точно хочешь услышать?

– Ну да, почему бы и нет?

– Это долгая история, – она сощурила глаза и посмотрела на небо. – Может, тебе станет скучно и начнешь жалеть, что согласился.

– Как бы то ни было, сейчас я хочу услышать.

– Уверен?

– Уверен, – кивнул Василий.

– Но там много рассказывать, за один раз вряд ли управлюсь.

– Ничего, я никуда не спешу, а ты?

– Да в принципе тоже нет. По крайней мере сейчас.

– Ну тогда давай.

Кана вдохнула, задержалась так, с наполненными легкими, и выдохнула.

– Ну ладно, давай расскажу.

Я была неказистой, неприметной, можно даже сказать, никчемной девушкой, которая что и любила делать, так это читать книги. Я носила очки с самого детства. Тогда это было обоснованно, потому что у меня были проблемы со зрением. Сейчас, спустя время, могу сказать, что со зрением все хорошо, чего не скажешь о другом…

У меня так же были проблемы с телосложением. Какое-то время я была очень худым ребёнком. В школе меня все дразнили и обзывали «кривой ботаникой», или чем похуже. Почему кривой? Потому что если посмотреть со стороны, то могло показаться, что мое тело кривое. В общем всякие имена придумывали. Конечно же, они были неприятными. Это еще мягко говоря. В лучшем случае меня обзовут так, или, скажем, дурой. Но бывали обзывательства и побольнее… Но родители обещали мне, что это временно, моя худоба. И они сдержали слово. С каждым месяцем уход моей худобы был все ближе и ближе, и в конце концов, по чуть-чуть я начала набирать вес. Благо, родители хорошо кормили и следили за моим весом. Было тяжко, скажу честно, ведь иногда меня заставляли есть чуть ли не по несколько порций за раз. Нужно сказать, что это не решило всех проблем… Ну, хотя бы я теперь перестала быть слишком худой, и поводов для обзывательств, связанных с маленьким весом, стало гораздо меньше, если вообще остались таковые. Да и в целом я стала чувствовать себя гораздо лучше и свежее. В общем, так или иначе, проблем после этого под убавилось, однако, не сказать, что это сделало мою жизнь легкой, как у кисейной барышни.