Завещание
Я, Анатолий Петрович Веселов, находясь в здравом уме и трезвой памяти, завещаю в случае своей смерти передать все движимое и недвижимое имущество, а также денежные средства, которые будут находиться на тот момент на принадлежащих мне банковских счетах, Веронике Евгеньевне Абрамовой.
29.06.2015, А. П. Веселов
Затем он нажал на кнопку «печать», достал из нагрудного кармана перьевую ручку, отточенным движением расписался рядом со своей фамилией, отложил лист в сторону и задумался. Десять лет прошло со смерти жены, и он честно доживал свой век: размеренная холостяцкая жизнь, работа на университетской кафедре, книги. Детей не было, близких родственников – тоже. Дальние были настолько дальними, что в поле зрения практически не попадали. До последнего времени, пожалуй, только лекции помогали ему держать себя в руках – ходить в парикмахерскую, покупать новую одежду, даже освоить компьютер: перед студентами было неудобно.
***
Вероника Абрамова. Забавно, а ведь как ее зовут, он узнал только через год, на экзамене по истории литературы, когда ставил в зачетку заслуженное «отлично». До этого момента она была для него, семидесятилетнего профессора, Юной Незнакомкой.
Все случилось само собой. В тот день он как раз заканчивал краткий обзор курса – было вводное занятие. Дверь открылась, и Вероника уверенно шагнула в аудиторию. Длинные русые волосы, кофта в разноцветную полоску, светлые джинсы и ярко красные кеды. Анатолий Петрович не любил опаздывающих и был сторонником одежды спокойных тонов.
– Как зовут Вас, прекрасная незнакомка? – вопросил он с кафедры.
– Это легко узнать по вечерам, когда над ресторанами дик и глух горячий воздух. Можно войти? – не думая ни секунды ответила Вероника. Анатолий Петрович опешил, но быстро пришел в себя.
– Хорошо, я обязательно побываю там, но только когда Ваш стан в туманном окне будет схвачен шелками, – намекая на ее внешний вид ударением на последнее слово, парировал он. – А пока проходите, и прошу Вас в следующий раз быть пунктуальнее.
Кажется, кто-то даже зааплодировал этой литературной пикировке. Вероника прошла в конец аудитории, села и достала планшет. С этого дня в жизни Анатолия Петровича все изменилось.
***
Она была удивительная. Он любил наблюдать за ней на лекциях и в перерывах. Знал, что когда она сосредоточена, теребит сережку, отчего потом ходит с горящим ухом. Когда расстроена – вертит крестик на груди, а когда в хорошем настроении – щурится, и глаза ее блестят, как море от яркого южного солнца. Он видел, что ей нравятся ребята со старших курсов. В отличие от сверстников, их она слушала гораздо внимательнее, не отшучивалась, а напротив, старалась показать свой уровень знаний. С ними при встрече подставляла щеку для поцелуя, тогда как однокурсникам просто махала рукой. Учиться ей было легко, она все схватывала буквально налету, практически не прилагая никаких усилий.
Как человек образованный, он не раз размышлял над тем, как правильно определить его чувства к Веронике. Привлекательна, молода, свежа, но это не было физическое влечение. Отцовская любовь к взрослеющей дочери? Тоже нет, он оставался сторонним наблюдателем, не слишком радуясь ее успехам и не особенно переживая за неудачи. Но она совершенно точно что-то значила для него. Озарение случилось на одной из лекций.
– На рубеже двенадцатого-тринадцатого веков в Европейской литературе сформировался образ Прекрасной Дамы. Она была объектом служения любого уважающего себя благородного рыцаря того времени. Причем служения беззаветного, без какого-либо шанса на взаимность. Образ даже в какой-то степени трагический, поскольку Прекрасная Дама являла собой недостижимый идеал, – увлеченно рассказывал Анатолий Петрович, когда вдруг поймал на себе взгляд Вероники, и запнулся.
