На вероникином высоком берегу местами росли большие деревья. Она и сама ожидала меня взобравшись по наклонному стволу могучей ракиты на крепкий сук, откуда подобно разведчику из племени делаваров наблюдала за моими манипуляциями. Наверное, волновалась, потому что тоже слышала шум приближающегося мотоцикла и даже видела его.
Я взобрался рядом с ней, но увидеть чего-либо уже не мог. Вероника сухо и кратко изложила, что видела при скудном свете растущей луны: темное пятно, двигавшееся к нам с черепашьей скоростью, которое то пропадало, то возникало вновь. Такой был рельеф.
Я представил себе невысокие сухие гривы, перемежающиеся с сырыми заболоченными впадинами – потому и была такая черепашья скорость. Но почему только один мотоцикл? Ведь в поселке мельтешила целая банда байкеров!
– Кекс их в разные стороны разослал.
Она умеет читать мысли!
– А кто он вообще этот чертов Кекс?!
– Бывший сержант не знаю каких войск. Попал в дисбат за издевательства над молодыми. Недавно вернулся. Невеста не дождалась.
– Правильно сделала, что не дождалась – с таким упырем жить!
– Говорят, он ее очень любил.
– Ты так говоришь, будто симпатизируешь этому моральному уроду! – возмутился я (не поймешь этих женщин!).– Послушай, а ведь их всего двое! Нам по силам с ними сразиться!
– Их там трое – это гринькин мотоцикл, трехколесный.
– Ты по звуку узнала?
– Фара не горит.
– А почему?
– Я разбила.
– Чем?
– Топором.
– А зачем?
Она не ответила.
– А кто он – Гринька?
– Мой бывший жених.
Ну и дела! А ведь она, похоже, продолжает любить этого Гриньку! Поэтому и не уезжает из этого ненавистного поселка, работает телятницей за мизерные деньги. Видимо, надеется на примирение.
– Ты хочешь, чтобы он позвал тебя обратно?
– Нет. Я никогда не вернусь в эту гадкую деревню.
– Чего же ты хочешь?
– Я не знаю…
Мотоцикл преодолел последнюю низину, дико взревел и понесся с бешеной скоростью в стремлении наверстать упущенное. Казалось, он порвет как ниточку невесомую сеть и не заметив ее, чего я и хотел уже задним умом, сожалея о содеянном.
Как бы не так! Моя легкомысленная затея сработала!
Врезавшись на полном ходу в препятствие и запутавшись передним колесом в мокрой сети, мотоцикл вместе с ней кубарем полетел по скату в речку. Пассажиры посыпались в разные стороны, водитель же вместе с железным конем сделал сальто-мортале и описав красивую дугу, шумно упал в воду, в то самое место, где стояла совсем недавно запутавшаяся Вероника.
Я не успел испугаться за его жизнь. Зло матерясь и отплевываясь от сети, облепившей ему лицо, он на чем свет стоит, проклинал дурака Кекса, который отправил их в эту сторону. Его спутники, тоже серьезно не пострадавшие, морщась от болезных ушибов, ругали мудаков-рыбаков, повесивших сушить сеть в неправильном месте. Мне такая версия понравилась – действительно, надо же додуматься до такого!
Успокоенный и внутренне радостный, я был взволнован другим вопросом:
– А кто из них Гриня?
– Его среди них нет – он действует всегда чужими руками.
Про Кекса я не стал спрашивать. Его гнусный голос я бы узнал сразу.
Мы не стали дольше наблюдать за действиями горе-преследователей. Жертв среди них не было и совесть моя была чиста. Они получили адекватное своим нехорошим замыслам наказание. О том, что мог быть летальный исход, я старался не думать. В конце концов они, а не мы развязали эту войну. И если с их стороны она была откровенно несправедливой и аморальной, то упрекать нас в вероломстве было бы, наверное, неправильно.
