Дураки все - страница 25

Другие утверждали, что основная проблема проекта не столько сам замысел, сколько Карл Робак. Лофты разрекламировали как городское жилье класса люкс, но и опыт, и натура подбивали Карла сэкономить на строительстве, а разницу прикарманить. Пессимисты из старой гвардии ворчали, что город не столько сотрудничает с будущим талантливым предпринимателем, сколько прикрывает отъявленного мошенника. Некоторые даже подозревали, что Карл взялся за старое: что-то такое пронюхал и купил якобы дрянь, чтобы впоследствии, когда выяснится настоящая ее стоимость, продать, но уже задорого. Может, он и фабрику-то перестраивает только для вида. Карл редко показывался на объекте, даже если требовалось принять серьезное решение (поговаривали, что у него нелады со здоровьем), а когда все же приезжал на стройку, то его словно и не волновало, что там происходит: того-этого или этого-того. Даже те, кто готов был усомниться, что его помыслы нечисты, все же подозревали: после суровых решений суда и беспощадных штрафов у компании “Тип-Топ” попросту не хватит оборотных средств на проект такого масштаба. Остатки тяжелой техники, не подлежащей ремонту, ржавели на стройдворе. Сейчас в компании трудилось с десяток строителей, причем большинство – меньше сорока часов в неделю, чтобы Карлу не приходилось платить им за переработку. И каждую неделю появлялся слух, что уж на этот-то раз им точно не заплатят.

Другая проблема с новым Батом заключалась в том, что он вонял. В прямом смысле. В “Демократе Шуйлер-Спрингс” – в Бате его именовали “Дерьмократом” – проблему окрестили “Великая вонь Бата” (эту фразочку подцепили в “Олбани таймс юнион”). Последние два года каждое лето, едва термометр показывал восемьдесят пять градусов[8], густой запах тухлятины окутывал город, сразу весь, – и не поймешь, откуда она взялась. Неплохо бы Бату и самому помыться как следует, замечали гости города, морщили нос и старались поскорее сесть в машину и убраться восвояси. Одни утверждали, что вонь источают болота близ кладбища Хиллдейл, а в город ее доносят летние ветерки. Вот только на кладбище так не воняло. Один городской фундаменталистский священник полагал, что проблема морального свойства. По соседству, в Шуйлер-Спрингс, ширится и без того большое сообщество геев, и, быть может, так Господь пытается нас вразумить, разглагольствовал священник с кафедры, но предположение это поддержки не получило, поскольку напрашивался вполне очевидный вопрос: почему бы Всевышнему не подвергнуть обонятельной каре непосредственных нарушителей, а не их безвинных соседей? А в этом году – можно подумать, Карлу Робаку мало проблем – жившие рядом с фабрикой утверждали, что запах идет от нее. Но как такое возможно? Здание сорок лет стояло заколоченным. Там и вонять-то нечему.

И вчера пришли очередные дурные вести. После двух дней проливных дождей строители “Тип-Топ” обнаружили, что из трещины в бетонном полу подвала прет зловонная желтая слизь. Карл, верный себе, охотно заделал бы трещину и забыл об этом, но член городской управы настоял на том, что необходимо проконсультироваться с государственным инспектором, а тот потребовал от Карла продолбить бетон перфоратором и выяснить, что там, черт побери, такое. Вдоль передней стены фабрики проходила труба городского канализационного коллектора, и хотя сточные воды эта слизь не напоминала ни видом, ни запахом – да и воняла гораздо, гораздо хуже, – инспектор предположил, что, возможно, где-то на стыке трубу повредили корни деревьев. А очутившись внутри трубы, да с регулярной подкормкой из нечистот, корни разрослись, как опухоль, и вовсе прорвали трубу. Ну а ее содержимому надо ж куда-нибудь деться. Кто знает? Может, под фабрикой разлилось целое озеро дерьма. Что там такое и сколько его, можно узнать, только пробив бетон. Но, что бы там ни оказалось, это придется ликвидировать.