. Едят они сосредоточенно, решительно, убежденно – так же, как делают прочие необходимые дела. Доедят, спросишь: “Ну как?” – взглянут озадаченно. Все же съедено, разве нет? Если бы что-то не понравилось, они бы сказали. А другие, что характерно, и вовсе отвечают невпопад: “Наелись”, точно голод – доминирующее их чувство, а еда позволяет на время о нем забыть.
У самой Рут, как ни парадоксально, чаще всего аппетит плохой или отсутствует вовсе. Особенно в последнее время, из-за зверской жары и Великой Вони. Кто в таких обстоятельствах может думать о еде? Интересно, если она все же уедет, вернется ли к ней нормальный аппетит – в еде, сексе, удовольствиях – или он пропал навсегда? И не обязана ли она ради себя самой это выяснить?
Видимо, нет, потому что, вместо того чтобы включить заднюю передачу, Рут принялась сигналить, пока из задней двери дома, потирая заспанные глаза, не вышел ее муж, босой и в одних трусах. Вот и хорошо, подумала Рут. Днем он обычно засыпал перед телевизором, хотя всегда это отрицал, даже если она заставала его за этим занятием. Впрочем, у него были уважительные причины подремать. Преуспевающий старьевщик – если это не оксюморон – должен вставать чуть свет, и Зак каждое утро поднимался даже раньше, чем Рут, когда ей надо было открывать закусочную. К пяти он уже уходил и рылся в вещах, которые горожане выставляли на обочину в те дни, когда вывозят мусор. В Шуйлере – там находки получше – это были вторник и четверг, в другие дни – в прочих соседних городках, где еще действовала служба вывоза мусора. К полудню Зак уже был не прочь покемарить. Рут не помнила, когда в последний раз высыпалась, но ей подремать не удавалось, и она, конечно, возмущалась, что у нее украли это время. А оттого что Зак не признавался в краже, возмущалась еще больше.
Если вам понравилась книга, поддержите автора, купив полную версию по ссылке ниже.
Продолжить чтение
