– Ой! – вскрикивает рядом молодая девушка, когда налетевшая на нее лента оплетает запястье.
– Щекотно…
– Твоя лента лиловая, Зинне, – ехидничает рядом молодой голос. – Как думаешь, к чему бы это?
– А твоя в крапинку, как змейка. Не наводит на идеи?
Смех и шуршанье в темноте.
И лента, зависающая у моей руки. Она и правда будто живая. Ну, знаете, как щенок, который сначала обнюхивает ладонь, потом ластится… Ленточка скользит вперед, оплетает запястье, свободный кончик дрожит, как хвостик… нет, как стрелка у компаса. Иди, мол, вперед, хозяйка, во-о-он туда…
Нет, ну вы такое видели?
Хотела бы я сейчас посмотреть на мамино выражение лица. Она-то уж точно представляла себе день рождения особы королевской крови немного по-другому.
Что и говорить, интересные у них понятия о празднике совершеннолетия. Гости, которые могут поиграть и получить подарки, как дети. И дети, которые в этот день становятся взрослыми. Точней, один ребенок.
Принц.
Вителлике, уже один, без Марины, молча проходит мимо всех этих детских развлечений – качелей, каруселей, какого-то сооружения из веревок и дорожек… игрушечной крепости, где еще недавно резвилась малышня. Он проходит мимо и не оглядывается.
А за его спиной они… тают. Я не знаю, то ли маги это попросту наколдовали, то ли сейчас потихоньку убирают с глаз, но намек понятен, наверное, даже нашей песчанке: принц взрослый, и у него теперь не должно быть игрушек.
Больше ему не играть.
Еще несколько шагов, напряженная тишина в освещенном круге… и принц, остановившись, снимает с талии тонкий витой пояс. Молча кладет на невысокий камень-алтарь. Замирает, склонив голову… а пояс уже горит, выбрасывая золотые искры. Вителлике не отрывает глаз от камня, пока пламя на нем не гаснет и на черном алтаре не остается одна-единственная золотая искорка.
Принц еще секунду смотрит на нее, склонив голову. А потом протягивает руку и, осторожно взяв искорку, вдевает ее в мочку уха.
Ну да. Так и становятся королевскими наследниками по-настоящему, в смысле официально. Когда принц-принцесса получат сережку. Это тут типа знака власти. Вторую получают, когда наступает пора стать королем. Тоже через алтарь, кстати. Что-то вроде связи с местными богами. А боги тут активные…
Я отвлеклась, призадумавшись о чересчур активной богине семейного счастья, наградившей меня магией, и о том, что блок надо бы немного закрепить. Была же в универе, могла бы попросить дежурного мага заняться этим делом. Забыла… Сегодня надо кого-то попросить, хоть Гаэли, а то проснуться в перьях окажется совсем не самым плохим вариантом. Словом, я отвлеклась.
А зря.
Потому что рядом с принцем уже стояло мое сокровище и вовсю лапало алтарь.
– А мне? – звонко разнесся над оцепеневшей толпой голос Маринки. – Я тоже хочу!
Мама миа, да что это все такие примороженные?
Наверное, ритуал должен был заканчиваться как-то по-другому.
– Да-а-а-ай, а? – просит-требует дочурка. – Она красивая… Ну пожа-а-а-алуйста!
– Как она смогла тронуть алтарь? – вырывается у кого-то.
Что?
Я рвусь вперед. У каменной штуковины все как-то оживляются, королева и парочка магов пытаются заговорить зубы Маришке, Вителлике что-то шепчет своей «паре»… советник протягивает целую горсть «блестяшек», и тут кто-то вскрикивает – на алтаре блестит еще одна искра.
И все примораживаются по новой.
Вителлике медленно снимает с камня крохотное колечко. Удивленно улыбается, протягивает Маринке…
