– У меня свои пределы, – вздохнула Царица. – Нет смысла куда-то перемещаться, если они не добудут Драгнир. Тогда бы мы, конечно, перехватили Алмазный Меч, но на такое рассчитывать нечего. Ты сам видел – они крепкие орешки, поэтому всё должно быть подготовлено.
Матфею очень хотелось фыркнуть – ну, конечно, без этого указания он нипочём бы не догадался, что всё нужно «тщательно готовить»! За кого его принимает эта чародейка, за конченого болвана?
…Место, удовлетворившее Царицу Ночи, отыскалось ближе к вечеру – пустая, наполовину обвалившаяся церковь Спасителя. Демонам не удалось ничем поживиться в её окрестностях, деревенские жители успели сбежать; но вот церковку Царица осматривала долго и с тщанием.
– Матфей!
Матфей, не Матфеи. Царица отнюдь не в игривом настроении.
– Ты вырос в монастыре, хотя посвящённом и не Спасителю. Войди. Прислушайся. И скажи мне…
Матфей повиновался.
Маленький храм знавал лучшие времена, и с тех времён – чувствовал Матфей – осталось тут что-то, чем отличался и монастырь Сил Святых: следы силы, чистой, искренней, от тех, кто молился здесь с открытым сердцем, не зная ни о каких надмировых сущностях и их деяниях, как, впрочем, и делишках.
Здесь, как и в монастыре Сил Святых, имелись и статуи, и изображения, только, разумеется, исключительно самого Спасителя. Матфей прошёлся вдоль стен – один из углов церкви обвалился, краска пострадала, но ошибиться Матфей не мог – здесь была сила. Удивительная и чистая.
– Да, да, – кивнула Царица. – На Утонувшем Крабе Спаситель явился в этот мир и встретил отпор. Там должен появиться и фламберг, третий брат. Сила Спасителя поможет нам переместиться туда и взять с собой всю армию. Мы успеем подготовиться. К тому же – эту силу Скьёльду не так легко будет отследить. За работу!
Трудиться пришлось долго – рисовать огромную фигуру, руны в которой Царица Ночи, похоже, придумывала на ходу; всё-таки она – великая чародейка, с завистью подумал Матфей. Великая, величайшая – но угодила-таки в лапы Кору Двейну.
…Когда уже сгустился мрак и всё было готово, Царица на миг замерла на пороге бедной церквушки.
– Вот так всегда, Матфей – людям нужна не правда, им нужна иллюзия. Знай они, что такое Спаситель в действительности… но они не знают, и делают Его в своих мечтаниях лучшим, добрым, справедливым. Вот так и собирается тут чистая сила, мой Матфеи… – голос её вдруг дрогнул. – Пора кончать. С этой войной, со… со всем. Мне нужны эти три Меча, милый. Ты меня многому научил. Очень многому – когда выручал из камеры Двейна.
– Я предал своего учителя… – прошептал Матфей. – Предал, потому что…
– Потому что сперва хотел получить кое-кто для себя, – понимающе кивнула Царица. – Мы оба хотели. А потом оказалось, что у нас у каждого есть бесценный дар для другого. Дар, который ничего у нас не забирает.
– Любовь… – осипшим голосов выдавил Матфей.
– Любовь, – кивнула Царица. – Раньше я даже не знала, что это такое. Теперь знаю. И понимаешь… – она порывисто обернулась, закинула руки ему на шею. – Мне не нужен мир, в котором нет тебя. Вот просто не нужен, и всё.
– Но мы же будем, – вырвалось у Матфея. – Будет мир, и мы будем там.
Сейчас ему казалось, что она искренна. Он очень хотел в это верить. И не хотел думать о ловушках, капканах или обманах.
– Будем, – серьёзно сказала Царица. – И нам нужны Мечи.
Она топнула. Стены церквушки сотряслись, по ним побежали трещины, потекла с потолка пыль, словно слёзы.
