–Беата, зачем? – в недоумении вплеснула руками доктор, – ничего с ним не случится, с этим Берггольцем, подождет. Я зову Эберта…
–Доктор Вирц, я недостаточно ясно выразилась? – мрачно уточнила я, страстно надеясь, что мое не совсем адекватное поведение будет автоматически списано на пережитый стресс, – пригласите сначала комиссара, а уже потом Эберта.
–Ну хорошо, дорогая, раз вы настаиваете, – сдалась врач, – но я предупрежу комиссара, чтобы он уложился в десять-пятнадцать минут, иначе я лично выставлю его за дверь. Вам категорически нельзя нервничать, мы еле остановили кровотечение…
–Все нормально, доктор, – солгала я, – пусть комиссар зайдет.
–Имейте в виду, я несу персональную ответственность за жизнь и здоровье фрау Штайнбах, и если после вашего визита ее состоянии ухудшится, я этого так не оставлю, – недвусмысленно пригрозила доктор Вирц оккупировавшему прикроватный стул Берггольцу, – Беата, я прошу, берегите себя…
–Простите, что вынужден беспокоить вас, фрау Штайнбах. Мне очень жаль. Как вы? – пристально всматриваясь в мое лицо пронзительными, всевидящими глазами спросил комиссар, – просто не верится, что вы в одиночку справились c этим Фалихом Гекченом…
–С кем? – не сразу сообразила я и с замиранием сердца уточнила, – вы говорите о грабителе, которого я ударила? Он жив? Я его не…
–Жив-жив, – успокоил меня Берггольц, – никто вас ни в чем не обвиняет, Беата. Это вам повезло, что сами живы остались. Если бы вы не отбились, Гекчен бы вас точно на тот свет отправил, как Ханну Леманн.
– Что? – выдохнула я, приподнялась на локтях и тут же рухнула на подушку от накатившей слабости.
–Тихо-тихо, Беата, – неподдельно испугался комиссар, – вы в порядке?
–Продолжайте, пожалуйста, – взмолилась я, – я не ослышалась?
–Нет, вы всё правильно поняли. Фалих Гекчен давно находится в розыске за совершение целой серии дерзких ограблений в составе этнической турецкой группировки, – подтвердил Берггольц, – около недели назад в ходе спецоперации мы накрыли всю банду, Гекчену одному удалось уйти. Все это время он прятался где-то в окрестностях, ему срочно нужны были деньги, чтобы уехать, вот он и рыскал в поисках жертвы. Конечно, при задержании он пытался всё отрицать, но, когда у него были обнаружены женские украшения и Миа Леманн опознала серьги своей матери, отпираться стало бесполезно. Гекчен признался, что забрел на бывшую конеферму, чтобы погреться и разжиться продуктами, наткнулся на спящего хозяина, и уже собрался уехать оттуда на его роллере, но тут появилась Ханна. Дальше, видимо, нет смысла рассказывать, не так ли?
–Я говорила, что Йенс невиновен! – торжествующе воскликнула я, – я это знала, комиссар, но мне никто не верил! Вам лишь бы кого-нибудь посадить и закрыть дело!
–Беккер написал явку с повинной, – деликатно напомнил мне Берггольц, не иначе как из уважения к моему состоянию, пропуская мимо ушей язвительную формулировку, – причем, у него был мотив. Но в любом случае, если бы нам не удалось собрать на него достаточную доказательственную базу, суд бы его оправдал.
–Ну конечно, спасайте честь мундира, комиссар, – не удержалась от сарказма я, хотя за великолепную новость мне хотелось трижды расцеловать Берггольца в обе щеки, – надеюсь, вы уже отпустили Йенса? Он на свободе?
–Беата, – кардинально изменился в лице комиссар, и я разом заподозрила неладное, – доктор Вирц меня убьет за чересчур длинный язык, но я считаю, что вы должны знать правду. Вам всё равно рано или поздно расскажут, а на мой взгляд, ложь во спасение еще никому не делала лучше. Для таких известий никогда не наступит подходящего момента, поэтому я скажу вам сейчас…Беата, сегодня ночью Йенс Беккер скончался.
