Завершают череду любовных поэм «Фьезоланские нимфы», наиболее совершенное стихотворное произведение Боккаччо, жанр которого можно было бы определить как «драматическая идиллия». Поэма построена как местное предание, выдуманное Боккаччо, но в духе Овидия. Герои, трогательные юноша и девушка, после первой встречи быстро переходят к чувственной плотской любви, но трагически гибнут, дав свои имена тосканским речкам. Действие, достаточно динамичное, разворачивается не в условной древней Трое или Афинах, как в предшествующих романах, а в окрестностях городка Фьезоле, неподалеку от Флоренции, на лоне природы, хорошо знакомой автору. В основе сюжета – любовь юного пастуха Африко к нимфе Мензоле, с детства посвященной служению богине Диане. Устав богини чрезмерно жесток: он карает нимф-охотниц, преступивших обет девственности, смертью. Боккаччо здесь не чужд и определенного реализма: беременность Мензолы служит роковой уликой ее преступления в глазах нимф, а сам устав богини гротескно напоминает строгость монашеских орденов Средневековья[6].
Из скромного по объему лирического наследия Боккаччо сороковых годов отметим три тенцоны с его участием. Этот коллективный род поэзии возник у провансальских трубадуров и доведен ими до блеска. Суть тенцоны заключается в полемике между двумя или несколькими лицами, обращающими друг к другу стихотворения на определенную тему, как правило, на одних и тех же рифмах, по принципу «вопрос – ответ». Трубадуры, склонные к технической сложности, выдумывали изысканные строфы канцон, структуру которых ответчику надлежало повторить во всех деталях, строго выдерживая порядок рифмовки и сквозную рифму. Тенцона в форме сонета пришла в Италию еще на заре ее литературы, в первой половине XIII века. Первым известным образцом тенцоны на итальянском языке явилось прение о природе любви, инициированное Якопо Мостаччи, сокольничим Фридриха Второго, короля Сицилии. На его сонет откликнулись знаменитые поэты того времени: Пьер делле Винье и Якопо да Лентини, который считается изобретателем сонета. В форме тенцоны проходили прения о достоинствах поэтической речи между крупными итальянскими лириками Средневековья Гвидо Гвиницелли и Бонаджунтой Луккским во второй половине XIII века. Не обошел вниманием этот род поэтического состязания и сам Данте Алигьери: до нас дошли два поэтических прения с его участием, в том числе знаменитая перебранка с братом его жены Форезе Донати, образец низкого стиля в творчестве великого флорентинца.
Во Флоренции Боккаччо быстро достиг высокого общественного статуса, слава о его научных занятиях распространилась по городам Италии, потому неудивительно, что нашлись те, кто хотел прославиться за его счет. Таков был Риччо-брадобрей, пославший нашему автору сонет, написанный псевдоученым, заумным слогом. Эти стихи, где под маской учености выступает невежество, можно отнести и к ранним образцам поэзии абсурда, которая будет процветать во Флоренции век спустя в творчестве другого брадобрея, по прозвищу Буркьелло (1404–1449), мастера «хвостатого» сонета. Риччо задает именитому адресату бессмысленный вопрос: «Как можно любить больше, чем не знать, и знать больше, чем не любить?» Якобы так выразился сам мэтр. Боккаччо дал вескую отповедь Риччо, использовав его же рифмы и тот же «темный» комический стиль, характерный для «хвостатого» сонета. Их диалог чем-то напоминает старинный бурсацкий анекдот:
