– Вот, угощайся, – Лон быстро привел меня на кухню и протянул какой-то напиток.
На вкус питье показалось кисло-острым, а вот сознание и тело от него будто медленно переносились в астрал. Казалось, сама жизнь улетала от меня. И тело, и мысли расплывались в разные стороны, но ненадолго, как после алкоголя. Как бы там ни было, но через час что-то третье от меня уже двигалось за тихо посмеивающимся Лоном.
И вот, спустя еще немного времени, мы в его каюте с парой зеленоватых девчонок-ученых пытаемся выстроить общение, но ничего не выходит. Что было дальше, я помню плохо. Да и вряд ли мне захочется об этом вспоминать.
Спустя пару часов, очнувшись от беспокойного сна, я все же решил повременить с изучением корабля и вернуться в рубку, чтобы снова прийти в себя. Это было единственное место, что мне понравилось и отчего-то казавшееся хорошо знакомым. Хотя как открывать экраны-окна, через которые мне хотелось посмотреть на пролетающие мимо кометы, звезды и вселенные, я совершенно не представлял. Обычно их вместе с системами управления закрывала Ники – в целях безопасности. Разглядывать космос после можно было лишь на мониторах. Ведь большей частью кораблем управляла система ИИ. Ее искусственный бимолекулярный интеллект (не совсем искусственный, как выяснилось позже) постоянно подпитывался нашими знаниями и данными чужих миров: о самом космосе, людях, механизмах и научных законах. И поэтому я не очень удивился, услышав ее вопрос в рубке:
– Открыть экран полета, Рок?
– Давай, если это сейчас возможно, – ответил я, думая о метеоритных потоках, способных пробить незащищенные экраны на предсветовой. Но детищу Мика не нужно было об этом напоминать. Все просчитывалось на автомате, а некоторые из команд, никем никогда не программируемые, не раз спасали экипаж.
– Открываю, – добродушным голосом ответила она мне, приглушая свет, словно наступил вечер.
И вновь передо мной предстала необычная картина. Рядом пролетали кометы, будто искры пламени, а звездный огонь вдалеке и вовсе разгорался разноцветными языками, превращая наш полет в нечто незначительное, в искру метеорита за бортом. Пламя вдали было звездными системами, в которых нашлось бы множество планет, населенных людьми и разными существами. Прекрасные космические небеса…
Ненадолго я задумался и просто уснул, не пожелав уходить…
Корабль оказался гораздо больше, чем я себе представлял. Взять хотя бы кухню. В ней нашлось столько незнакомых яств, которые лежали в холодильных отсеках и самостоятельно росли по собственной системе, что их хватило бы на целый город. Я не успел заметить и половины при первом посещении, окончательно придя в себя, понял я.
– Так и манят, чтобы их попробовали! – вновь повстречался мне на кухне Лон, указывая на незнакомые фрукты. В этот раз я с опасением попробовал предложенную мне еду, но когда понял, какие это вкусные сладости, наелся их вдоволь.
После фруктов мне захотелось исследовать и обычные блюда, а только затем изучать обстановку, разбираясь в непонятном. Но все же любопытство взяло верх, поэтому, отложив пробу чужепланетных продуктов на потом, я двинулся к главному. К лаборатории…
Помещения для ученых были самыми большими на корабле. Незримые здесь и спали, и занимались космическими артефактами, и изучали данные. Совсем другая атмосфера. Будто и не летим мы в космосе, а просто проживаем новый рутинный день на работе. Снующие туда-сюда люди шутили, смеялись, о чем-то спорили. Звездная панорама полета за экраном в рубке воспринималась как фантастический фильм.
