Уж не знаю, какими судьбами оказался Элин отец на охоте вместе с высокопоставленными чинушами блаженной эпохи застоя.
Хотя нет! Могу догадаться: яркий человек, блестящий рассказчик, ходячее обаяние, не дурак выпить, при этом крепко «держать удар» и напоить других, да еще и врач, без которого не обойтись! Таким людям всегда было и будет место, что называется, «в обойме», при любом строе, в любой, отдельно взятой стране.
И идет себе охота установленным чередом: кто постреливает там, где егеря заботливо гонят на него зверя. Кто возлежит на импровизированных ложах в тени дерев, ведя неспешные разговоры, понятные только посвященным, под стопку – другую студеного хлебного вина, а разбитная челядь таскает угли, мангалы, звенит бутылками, укладывая их заботливо в ледяной горный ручей. Слышится гогот и звон рюмочек – это компания, разлегшаяся уютным кружочком подле костра, над которым в котелке вот-вот дойдет ушица, отмечает удачный анекдот.
– Ванька!
– А чевось, барин?
– А мне бы, вот чего-нибудь вкусненькаго, – неопределенное шевеление пальцами
– Понимаю-с-с! Момент!
А кто и удалился уже в специально отведенное и размеченное загодя местечко с многофункциональной официанткой Валечкой. Доказывает ей доходчиво, что «партия – наш рулевой»! Умиление, умиротворение разлито в воздухе вместе с ароматом цветущих вишен и гудением шмелей (смикшировано постановщиком действа до едва слышимого на заднем фоне).
И вдруг все это сминается, прерывается совершенно неуместной беготней, заполошными криками, бестолковой суетой холопов: «помочь, не помогу, но перед хозяином засвечусь, как бы помог».
– Петрович, Петрович где?!
– Какой Петрович?
– Да, хирург, врач! Блядь, мать вашу, быстро сюда его!
Пострелять и поучаствовать в беседах с официанткой Валечкой, как выяснилось, был приглашен и визирь некоего хана! Хан же правил сопредельным государством, известным своим прекрасным опиумным маком, не уступающей ему по качеству коноплей, и посему горячей дружбой с советской страной! Нет дружбы более прочной, чем построенной на совместных деловых интересах!
Визирь этот – мать его так! – вообразил себя крутым мачо. (Тут уместно заметить: не можешь пить – не мучай важный орган!). Стал стрелять с обеих рук из двух карабинов, ну и засадил себе жакан в бедро! Кровища льется, бледнеет – вот ведь, сукин сын! – на глазах. Аллаху уже шепчет помертвевшими губами. Помрет ведь, падла! Скандал! Международный скандал! Мы пригласили – мы за базар и отвечаем! А тут как раз урожай мака на подходе… со всех сторон сплошное неудобство!
Но тут – слава Богу! – находят Петровича, оттаскивают от дастархана, не дав закончить очередную байку, и бегом к басурманину! А Петрович-то на охоту приехал, а не раненых латать! У него с собой ничего нет, ну ровным счетом ни-чего!
И что вы думаете? Используя прокаленную на огне проволоку от пробки из-под шампанского, охотничий нож и суровую нитку с швейной иглой в качестве хирургических инструментов, а водку – для анестезии и дезинфекции, Петрович останавливает кровотечение, классно закрывает рану и спасает треклятого старпома ханского.
Респект и уважение всех народов Петровичу! А от хана лично – звание придворного врача и сабля, украшенная рубинами и прочими алмазами.
Очень интересная и многогранная личность Элин отец. Мог он по дороге в больницу проскочить мимо вокзала, пользуясь связями, прикупить вагон дефицита и, проехав еще полкилометра, выгодно перепродать. И тут же прооперировать, скажем, рак головки поджелудочной железы, выполнив успешно сложные обводные анастомозы.
