В огромной гостиной воцарилась тишина. Где-то вдали секундная стрелка настенных часов без устали отсчитывала мгновения. Постаравшись сосредоточить внимание на Джульет, Джошуа изо всех сил пытался не думать о вредной привычке, давно уже не напоминавшей ему о себе.
– Наверное, нелегко было в последние месяцы? – поинтересовался он.
– Нормально. Уже довольно давно я выхожу по вечерам, иногда даже пешком возвращаюсь от Камелии. Можно сказать, мне удалось справиться с агорафобией. Правда, я и прежде никогда не была тусовщицей, так что сейчас ничего особенно не изменилось! – ответила Джульет, искренне улыбнувшись.
– А Интернет? Ты много времени там проводишь?
– Намного меньше, чем раньше, – ответила она, нахмурившись, – намного меньше. – Джульет смотрела в чашку с кофе. – Я рада видеть тебя, Бролен, – произнесла она.
– Джош. Думаю, так лучше.
Джульет кивнула и добавила:
– Знаю, это может выглядеть глупо, но мне надо было тебя увидеть. Своего рода разминка для ума: увидеть тебя, чтобы вспомнить, что все это действительно со мной случилось.
Мысль, что он оказался одним из звеньев в этой цепи умозаключений, заставила Бролена испытать разочарование, и он даже скривился. Не то чтобы он воображал себе нечто большее, но, по крайней мере, надеялся стать если не другом, то хотя бы добрым знакомым Джульет.
– Я неправильно выразилась, – поправилась Джульет, – я просто хотела сказать: поскольку ты знаешь, что именно тогда произошло, то я надеялась, что сегодня вечером ты окажешься здесь. Мне надо было видеть тебя, ведь ты – единственный, кто пережил это вместе со мной и с кем я не обязана в деталях обсуждать случившееся; ты способен меня понять, но при этом я не должна тебе ничего объяснять. Ты ведь знаешь сам…
– Знаешь, что действительно было бы гениально? – перебил он. – Зажечь в камине огонь: я уже столько лет не видел ничего подобного. А потом мы могли бы не спеша поговорить обо всем, как в детстве.
Два силуэта, вытянувшиеся под одеялами каждый на своем диванчике. Тени, спорившие с янтарными отблесками пламени в тишине гостиной, где в камине трепетал огонь. Время от времени Бролен или Джульет шепотом произносили какую-нибудь фразу в ответ на очередной вопрос. Уже наступила ночь, и после двух с половиной часов беседы с Джульет Бролен решил не возвращаться домой. Девушка нуждалась в нем, в сочувствующем собеседнике, и ему в свою очередь было необходимо, чтобы рядом с ним тоже был кто-то, ему также требовалось немного тепла, пусть это тепло было лишь дружеским.
Постепенно фразы превратились в бессвязные, произносимые невпопад слова: усталость взяла верх, и ночь усыпила обоих до наступления нового дня.
Ларри Салиндро толкнул дверь кабинета капитана Чемберлена. В руках он держал картонную коробку с пончиками, купленными несколькими минутами ранее по дороге в Главное полицейское управление.
– Привет, Ларри, – произнес Чемберлен бодрым голосом, несмотря на то, что было ранее утро.
– Салют, кэп. Пончиков? – предложил Салиндро, протягивая открытую коробку.
– От этой гадости ты помрешь на пять лет раньше, Ларри, тебе надо лучше следить за своим весом, – пробормотал Чемберлен. – Ладно, что у нас с этой историей о торговле крадеными машинами?
– Движемся понемногу, этим занимаются Кьютц и Беленджер.
– А что по поводу обнаруженного на складе трупа?
Салиндро с трудом проглотил кусок, прежде чем ответить.
