С глазами, увеличенными от потрясения, ужасно возмущенные в своей целомудренной миссии, женщины, ни секунды не мешкая, схватили «распоясавшегося Векового – этого жалкого соблазнителя» двумя парами мужественных рук и «буквально оторвали» от «обманутой Грай».
– Сергей Юрьевич Вековой! Ваш поступок вне всяких рамок! Вы – преступник! – звонко провозгласила Валентина Марковна, исступленно мотая перед собой указательным пальцем.
Буряк, несмотря на то, что «преступник» не сопротивлялся, цепким приемом держала его сзади за руки.
Все тяжело дышали.
Трагикомедийная сцена достигла кульминации.
Наталья Аркадьевна медленно обвела комнату тусклым взглядом, икнула, и, закрыв глаза, истерично закричала:
– Держите его! Это он, он!..
– Вы напоили ее?! – еще громче бедной Грай протрубила Савина. – Вы… Вы негодяй!
– Да отпустите же меня! – дернулся измятый Сергей Юрьевич.
Его мольба не была удовлетворена, и ему пришлось вырваться из рук Анны Самуиловны.
– Я сейчас вам все объясню, – повторял он, нервно застегивая пуговицы пиджака.
Валентина Марковна побелела от злости.
– Объясните?! Кому нужны ваши объяснения?! Все, все, абсолютно всё ясно!! Мы свидетели, мы подтвердим! – и, уже придя в себя, поставила желанную точку, – вот куда заводят безнравственные эксперименты! Вы не педагог, а развратник!
– А вы кто? – не удержался Вековой. – Вы беспардонная и потому недалекая женщина! Наталья Аркадьевна, извините меня за этот идиотизм!
Он развернулся, пошел к дверям, поскользнулся на мандариновой корке, сказал: «Э, черт!» – и скандально хлопнул дверью.
6. Новогодняя ночь в подвале
Фейерверк не состоялся. Танцы дотянули до одиннадцати часов и закрыли школу.
Мне позвонила Валентина Марковна и подробно сообщила о происшедшем.
По ее словам получалось, что Вековой «безобразно споил Наталью Аркадьевну» и «соблазнял ее», чему не дали совершиться подозревавшие «этого развратника» и следившие
за ним весь вечер «безжалостно оскорбленные женщины».
Я перебил тираду Валентины Марковны и поинтересовался, где находится Сергей Юрьевич, и тут же услышал, что он «позорно бежал», что «великодушная Буряк» увела Наталью Аркадьевну к себе домой – без свидетелей, дождавшись, когда все покинут школу.
Мне оставалось любезно попросить Валентину Марковну не разглашать случившееся, пока я не поговорю с Сергеем Юрьевичем; попросил об этом, заранее уверенный, что уже сегодня поселок узнает обо всем.
Хотя я и сомневался в том, что Савина правдиво изобразила ЧП, всё-таки не мог ни поверить некоторым странным подробностям и в первые минуты был поражен, не скрою – даже испуган, настолько, что подумал: «Не сошел ли с ума Сергей Юрьевич?»
Тогда у меня не выходила из головы психбольница, и потом – эта непонятная вспышка после рассказа о читальном зале, а отказ от сказанного? Еще теплилась маленькая надежда, я ждал, что Сергей явится, как обещал к двенадцати часам, и сам все объяснит.
От разных мыслей заболела голова, появился озноб, я мотался по комнате, стучал зубами, кутался в одеяло и успокаивал себя благоприятными предположениями.
Утомительно текло время.
Позвонили десятиклассники, поздравили и спросили о Вековом. Не ответив, я положил трубку.
Стучали часы, вот и доблестные гости «Голубого огонька» приготовились торжественно сдвинуть бокалы…
Вековой не пришел.
Холодея от мысли, что мне до утра придется мучиться в неведении, я, грешный, налил полный стакан коньяка и махом выпил его, не закусывая.
