– Пытаюсь запомнить, товарищ полковник!
– Ладно, не напрягайся. Возьмёшь потом у начальника штаба данные.
– А зачем они в Кафир-Калу направляются?
– Если старик правильно рассказал, то за наркотой.
– Тогда, может, их на обратном пути цапнуть? С грузом вместе.
– Не думаю, что они обратно так же вернутся. Их пограничники шуганули. Наверняка запасной вариант имеют. Это не к роднику за водой сходить. Они знали, куда и на что идут. Скорее всего, всё тщательно продумали.
– Что прикажете делать, если будут сопротивляться?
– Оружие применить по обстановке. Окажут сопротивление, уничтожайте. Ещё вопросы?
– Никак нет, товарищ полковник! – отчеканил старшина.
– Тогда поможем пограничникам. Может, и сами пригодятся.
– Сделаем! – согласился старшина. – За нами дело не встанет. Поможем, коли требуется.
– Ну всё тогда! Иди, собирайся. Вертушка вас завтра где-то… – и Стрижов озадаченно прикинул, когда это лучше сделать. – Ну, ориентировочно после обеда забросит. Ну, тебе сообщат потом точное время.
– Разрешите идти?
– Иди, старшина! Если что-то не так, зря не рискуйте. Связь постоянно поддерживайте.
* * *
Вертолёт забросил их в количестве шести человек с прапорщиком Мухачёвым во главе ровно в назначенное командиром части время, оставив наедине с перевалом Нарьян. Здесь, по данным штаба, проходили почти все караванные пути, следующие к приграничной зоне Туркменистана.
– Выше гор могут быть только горы, на которых обоссался душман, – шептал в ритм идущий за старшиной сержант Копылов.
– Оставить осквернять духов, Копылов! – приказал ему старшина. – Не забудь! Мы ползём на их территории. Проклянут за твои слова. Всю жизнь каяться будешь.
– Я, товарищ прапорщик, от мусульманских проклятий седеть уже начал.
– А причём тут мусульманские проклятия, сержант? Ты что-то не туда загнул. К твоему сведению, средь нас много мусульман. Вот Сулейманов узбек. Тоже верующий Аллаху. Абдрашитов таджик. Тоже мусульманин. Однако все воюем против духов. Если служить по вере, они должны их защищать, а не идти против них. Так что убавь газу на виражах, а то накаркаешь на себя. Слышал, наверное, как они поступают с неверными, если попадёшь к ним в плен? Обрезание.
– Ну, к ним в лапы попадёшь – не только «конец» могут обрезать, а полностью и без наследства оставить. Живодёры.
– Но мы к ним, Копылов, сами навязались. Так что чего тут их винить.
– Пусть воюют нормально, – не соглашался сержант. – Кто-нибудь когда-нибудь из вас слышал, чтобы русские убитым головы отрезали? Или пленным? Вместо того чтобы расстрелять, приставив к стене, перерезали горло, как баранам.
У каждого свои методы борьбы. А цель у всех одна. Выиграть. Давайте подтягивайтесь! – прервал бессмысленный спор с Копыловым старшина, подгоняя остальных. – Уже почти дошли.
Он выбрал для пункта наблюдения укрытое место на верхушке отвесной скалы. Отсюда всё вокруг просматривалось как на ладони.
– Всё! Распакуйтесь и сообразите ужин. А ты, Абдрашитов, настраивай рацию и выходи на связь. Доложи, что осели. Ведём масштабное наблюдение на назначенной территории. Какие-либо признаки движения пока не замечаются, – выдал текст передачи начальству старшина, приставив бинокль широкого диапазона к глазам.
* * *
Сутки провалялись на армейских бушлатах, настелив на холодные камни. Поочерёдно менялись на наблюдательном пункте.
– Вижу, товарищ прапорщик, – почти шёпотом сообщил рядовой Сулейманов в начале вторых суток. – Всех четверых вижу.
