Два года назад - страница 8

– Поверьте, в большом сроке каждый год важен не менее, чем в коротком.

– Хотите это проверить?

– Я это уже проходила, так что рассуждаю как очевидец, а не как наблюдатель. Если вы ничего не знаете обо мне и моей жизни, то не разбрасывайтесь подобными фразами.

– Если не хотите еще раз это ощутить…

– Вы мне угрожаете? – перебила его Ын Ри.

– Хочу, чтобы вы были осторожнее. Хан Мин Чжа сдалась уже тогда, когда услышала печальную историю об убийстве девушки, насилии над другой девушкой и сокрытой правде. О чем идет речь?

– Об убийстве Нам Чже Хи. Вы же и сами знаете.

– Одна деталь меня смущает. Что же такое ужасное сделал убийца с моей сестрой перед ее смертью, что потом сделал с другой девушкой?

– Очень хотите знать?

– Да.

– Зачем?

– Хочу знать, насколько серьезна причина ее смерти.

– Правда? Но я не могу вам этого сказать, иначе меня убьют. Этот человек всегда держит свое слово. Я боюсь его. Поэтому вам придется самим копать это дело. Не сдавайтесь. У вас получится. Все лежит на поверхности.

– Вы собираетесь препятствовать ходу расследования?

– Какого расследования? Это дело было закрыто два года назад.

– Оно не было закрыто.

– Как? Вы сами мне сказали об этом, когда я пришла к вам с показаниями, пока не боялась, – Хи Чже замер и побледнел. – Теперь боюсь. Чтобы что-то услышать от меня, вам придется вернуться в 2017 год.

– Хорошо. Можете идти.

Потянувшись, Ын Ри встала и большими шагами направилась к выходу. Хлопнув дверью, девушка ушла.

– Ты так просто отпустишь ее? – презрительно спросила Ха Ныль и фыркнула.

– Обращайся ко мне уважительно.

– Извините, начальник.

– Я не собираюсь отпускать ее. Я добьюсь того, что мне дадут разрешение на слежку.

– Серьезно? Вы так решительно настроены! – в своей обыкновенной манере девушка радостно захлопала в ладоши.

– Когда дело касается Чже Хи, я не могу сидеть сложа руки.

Большой судебный зал заполнен людьми. Стоят видеокамеры телевизионных каналов. Все ждут, когда заседание начнется, и заведут преступницу. Стрелки показали двенадцать. Открылись двери. Девушка в наручниках, худенькая и бледная, зашла в зал и села на место подсудимой. Это была Хан Мин Чжа, но отмытая и расчесанная. Ей было немного больше тридцати, но кожа сильно постарела, поэтому ее принимали за женщину семидесятых годов.

Зашел судья, и начался суд. Прокурор, парень лет тридцати, зачитал обвинения в убийстве тридцать одного человека с нанесением глубоких ранений, в попытке убийства двух человек и в краже органов двадцати одного человека. Адвокат со спокойствием заявил, что подсудимая признается во всем, что назвал прокурор.

– Подсудимая, Хан Мин Чжа, заявила на допросе, что убивала первых своих жертв ради тренировки на вырезание аппендикса. Мы находим этому подтверждение в заключении судмедэкспертов: у первых десяти жертв нет аппендикса. На такое может пойти только невменяемый человек, поэтому есть основания полагать, что госпожа Хан не здорова, – сказал прокурор, с отвращением смотря на преступницу, безучастно уставившуюся в стену.

– Сторона обвинения основывается на собственных выводах, а не на достоверном источнике, – заявил адвокат, – как медицинское заключение.

– Господин прокурор, – обратился судья, – исключите из обвинений собственные догадки.

– Хорошо, судья Ким. В любом случае, хочу обратить ваше внимание на жестокость убийств подсудимой. Также судмедэкспертиза показала, что у двадцать одной жертвы не достает почек. У десяти не хватает одной почки, а у одиннадцати обеих. На допросе подсудимая заявила, что продавала эти почки. Значит, она знает черных хирургов, у коих и продала, в общей сложности, тридцать две почки на сумму примерно три миллиона американских долларов, – весь зал ахнул. Такая сумма может только сниться! – Подсудимая утверждает, что потратила деньги на погашение больничных счетов своей матери и дальнейшую оплату ее содержания в больнице. Однако эта сумма слишком велика! Куда же она потратила остальные деньги?